Самый желанный

Вечером в тот же день Грэм, прикрыв глаза, сидел в кабинете отца перед громадным столом, сплошь покрытым газетами. Как ни странно, он никогда не видел, чтобы отец писал или читал за этим столом, гигантским, как речная баржа.

Скверно. Возможно, используя отец хоть изредка эту комнату для чего-либо иного, кроме курения и выпивки, Иденкорт не оказался бы в столь плачевном состоянии.

Глаза Грэма были закрыты, но в голове продолжали крутиться слова.

«Наводнение. Неурожай. Пожар. Голод».

Вот что хуже всего. Немногие оставшиеся верными хозяевам арендаторы или те, у кого не было другого выхода, буквально умирали от голода. Он скакал мимо их коттеджей на прекрасной лошади, в отличном костюме, и ему становилось дурно от бедности и запустения этих мест. Грэм буквально ощущал тошноту, вспоминая, сколько денег он бездумно проиграл за карточным столом, извел на вино и женщин. В прошлом, когда у него пустели карманы, а ростовщики больше не давали в долг, он выпрашивал деньги у братьев или у отца, ни на минуту не задумываясь, откуда эти деньги брались.

Он годами избегал Иденкорта, и даже когда приезжал, то не обращал внимания на состояние дома, лишь выражал недовольство по поводу здешней убогости. Эгоистичный идиот, он только вздыхал с облегчением, когда наступала пора уезжать.

За Иденкорт отвечал отец, но, зная отца, Грэм должен был понимать, что никаких реальных действий эта ответственность за собой не влекла. «Я не хотел ничего знать. Я хотел только развлекаться». А значит, он ничем не лучше старого герцога. Даже хуже, потому что он, Грэм, человек более умный и одаренный.

«Софи, ты говорила обо мне правду».

Сожаление о несделанном разъедало ему душу, но Грэм понимал, что у него нет времени на самобичевания. В конце концов, разве самоедство не еще одна форма эгоизма: снова тратить силы на себя одного?

В дверь заглянул Николз и объявил, что к нему посетитель. Грэм оторвал голову от сложенных на столе рук.

– В такой час?

Николз ответил ему кислым взглядом. Подразумевалось, что если Николз вынужден не ложиться, а прислуживать своему неразумному хозяину, то и любой другой человек может позволить себе не спать, а ходить по гостям.

Бедный старый Николз нелегко перенес смерть хозяина и его наследников. Грэм надеялся, что старик уйдет в отставку, хотя новоявленный герцог был не в состоянии предложить ему хотя бы какую-нибудь пенсию, но Николз с собачьей преданностью продолжал служить, хотя и позволял себе временами высокомерное фырканье.

Настоящее испытание ждало Николза из-за того, что Грэм решил не устраивать грандиозные похороны, когда старый герцог и его сыновья после трехнедельного морского путешествия вернутся наконец в Англию.

Грэм полагал, что после нападения слона и долгой дороги тела едва ли можно будет представить публике. Да и у отца почти не было друзей, которые могли бы получить удовольствие от пышных похорон. Грэм планировал тихонько спихнуть родственников в фамильный склеп в поместье Иденкорт, как только корабль войдет в порт. Чем меньше шума, тем лучше, пусть даже Николз больше никогда не принесет ему горячей воды для ванны.

Гостем оказался солидный мужчина, которого Грэм прежде не видел и чье имя в тот же миг выскользнуло из его памяти, ибо сразу за представлениями последовала демонстрация долговых обязательств покойного герцога.

Грэм просмотрел ворох бумажек в поисках каких-либо признаков мошенничества, но из неразборчивых подписей отца было ясно, что тот назанимал денег под залог доходов от поместья на несколько лет вперед – доходов, которые никогда не будут получены, если немедленно не вложить в землю весьма значительные средства. Дела были куда хуже, чем Грэм рассчитывал. Где он найдет невесту, чья семья согласится не только восстановить Иденкорт, но и выплатить эти чертовы долги?

– А вы уверены… – Грэм потер лицо, – я имею в виду… нет ли возможности прийти к некоему соглашению?

Гость подался вперед и постучал по бумагам.

– Ваша светлость, это же контракты! Я делал вашей семье одну уступку за другой, а сейчас у меня просто нет другого выхода, кроме как тотчас представить эти векселя к оплате.

Грэм вздохнул.

– Мне надо произвести довольно много подсчетов, прежде чем я смогу сделать какие-то… Ладно, в данный момент я работаю над неким решением… – Интересно, сочтет этот тип женитьбу на богатой невесте достаточным финансовым обеспечением? Сам Грэм полагал, что все это выглядит не слишком надежно.

Собеседник с жалостью посмотрел на новоявленного герцога.

– Ваша светлость, я – еще не самое худшее из того, что вас ждет. Мне известно, к каким людям в конце концов обращались ваши родственники, когда ни один порядочный человек уже не предоставлял им кредита. Поэтому я и явился сюда так рано, пока вы еще… здесь.

Грэм с сомнением посмотрел на собеседника. «Пока вы еще живы…» Именно так хотел выразиться этот тип? Разумеется, нет. Наверняка у отца хватило здравого смысла не опускаться до опасного уровня. Хотя откуда бы этому здравому смыслу взяться, если старый герцог ни разу в жизни его не проявлял?

Грэм беспомощно простер руки.