Самый желанный

Именно Стикли вручал Вулфу его гонорар – ровно столько же, сколько получал сам. В этом месяце денег хватило всего на три дня. Тогда Вулф уговорил партнера выдать еще немного. Тот сурово поджал губы – не одобрял безответственности, но аванс удалось растянуть всего на неделю.

Сейчас Вулф рассчитывал поживиться большей суммой. Он был в долгах и должен был очень опасным людям, из тех, кто содержит грязные и темные букмекерские конторы, полные грязных, темных людишек. Мысль об ожидавшей его судьбе, в случае если он не выплатит долг, заставила Вулфа взяться за принесенный с собой инструмент, чтобы убедить сейф сдаться. На подбор цифровой комбинации времени не было.

Несколько минут он трудился, но безуспешно. Колотить по сейфу не было смысла. Он пока не был готов имитировать ограбление. Сейчас он хотел только умиротворить кредиторов до тех пор, пока не добудет у Стикли остальные деньги.

Беда состояла в том, что он не помнил комбинацию цифр. Вроде бы она как-то связана с днем рождения отца, но его Вулф тоже не помнил. Несколько минут он осторожно крутил диск, но в памяти ничего не всплывало, лишь перед глазами возникло лицо родителя, выражавшее разочарование.

Оставив на время сейф в покое, Вулф перешел к собственной половине стола, обращенной к половине Стикли, как будто они действительно работали вместе. Опустившись в мягкое кресло, он бросил инструменты к ногам и с силой потер лицо.

В последнее время он не пил – надо же хоть на шаг опережать преследователей, но в голове стучало, он чувствовал слабость и дрожь в ногах. Женщина и виски – вот что ему нужно сейчас, но Вулф не смел воспользоваться этим лекарством: в ночных кошмарах он видел, что просыпается мертвым.

Вулф бесцельно стал рыться в ящике стола. Ничего дельного там не было – высохшие чернильницы, перья, оставшиеся со времен отца, правда, у задней стенки ящика обнаружилось пенни. Вулф сунул его в карман жилета, уперся локтями в столешницу и уставился на пустое кресло Стикли.

Как он его ненавидел! Их с детства связали друг с другом и придавили грузом надежд. Стикли, хотя и был ловким подхалимом, учился старательно и хорошо. Вулф же был зол, что его заставили получать профессию. Разве им не хватало денег, чтобы жить, как положено джентльменам?

Фонд Пикеринга – громадная куча денег, оставленная выжившим из ума шотландским деревенщиной, предназначалась наследнице, которая сумеет заполучить титул. Да вся история человечества не знала настолько бессмысленной траты денег, таких прекрасных, таких полезных денежек! Пальцы Вулфа жадно скрючились.

Он поднялся и медленно перешел к другой стороне большого двойного стола – на сторону Стикли. Конечно, Стикли придирчив и суетлив, но он не дурак. Он не оставит шифр от сейфа прямо на столе. Или оставит?

Черт возьми! Ему все равно некуда идти. За его квартирой следят, в этом Вулф был уверен. К тому же он уже несколько недель не платил хозяину. Тот мог именно сейчас выбрасывать его вещи на улицу. А потому из чистого любопытства Вулф открыл верхний ящик стола Стикли.

Безупречно четкие стопки бумаги разделялись аккуратными линиями карандашей и рядами бутылочек свежих чернил. Господи, какая скука!

В следующем ящике лежали конверты и чистая бумага – как будто Стикли было кому писать!

В третьем и последнем ящике находилась кожаная папка, перевязанная бечевкой. Интересно.

Вулф вытащил папку и уселся в кресло Стикли. Само по себе чтение его не привлекало, но почерк Стикли он знал не хуже собственного.

Весьма занимательно. Еще одно завещание. На сей раз завещание Стикли. Сначала там следовал длинный список различных ученых организаций, которые должны получить тот или иной экспонат из коллекции Стикли – на взгляд Вулфа, ни один ничего не стоил, – но в конце он прочел нечто, заставившее его удивленно распрямиться в кресле.

Все остальное Стикли оставил – включая значительную сумму накоплений и все будущие акции держателя фонда Пикеринга – сыну партнера отца Стикли. Вулфу. Человеку, который издевался над ним в детстве и приносил одни огорчения в зрелые годы. «Мой отец хотел бы, чтобы я поступил таким образом».

Вулф удивленно моргнул. Потом на его красивом, но осунувшемся лице расплылась злорадная улыбка. Ну что за идиот!

Когда через несколько часов в контору явился Стикли, свежий и подтянутый, как истинно добродетельный человек по утрам, то увидел, что Вулф сидит с должной стороны большого стола, уперев подбородок в сложенные замком руки.

– Бог мой! Ты сегодня рано.

Вулф улыбнулся.

– Это точно.

Стикли справился с удивлением, прошел к своей стороне стола и аккуратно поставил портфель, который носил каждый день на работу и с работы. Вулф рассеянно подумал, какую работу Стикли каждый день берет домой, если у них только один клиент? Кстати, интересно узнать, чем Стикли занимается весь свой строго спланированный рабочий день. При одной мысли об этом Вулфа накрывала тоска. Спрашивать он не стал.