Сан Феличе. Книга 2

А когда одни будут мертвы, а другие изгнаны — вот тогда мы сможем предать забвению совершенные ими гнусности. Но сперва, но сначала, но прежде всего я считаю необходимым проявить величайшую строгость, ибо предаться другому властителю есть не только вероломство, но и нарушение всех принципов религии и полное забвение долга. Посему я полагаю, что милосердие было бы роковой ошибкой, изменники сочли бы его нашей слабостью, а те люди, чья верность не поколебалась ни на миг, — несправедливостью. Следовательно, повторяю, ради будущего спокойствия и безопасности государства надо хорошенько очиститься от всего этого сброда, выдворение которого Францию не укрепит, зато, по крайней мере, обеспечит нам покой. И я настолько в этом убеждена, что предпочла бы даже оставить попытки перетянуть Неаполь на нашу сторону, а лучше дождаться, когда мы соберем достаточную армию, чтобы взять его штурмом, и тогда уж насильно и на указанных выше условиях произвести чистку — вновь и вновь повторяю это слово, потому что лишь оно ясно выражает мою мысль, — чистку, только одна она и может обеспечить нам спокойствие в будущем. Если сегодня Вы не располагаете необходимыми для подобных действий силами, я предпочитаю пока вовсе не возвращаться в мою столицу, чем вернуться, оставив в ней всю эту нечисть. Австро-русские армии приближаются к Неаполю. Лучше дождаться, когда прибудут русские, и вместе с ними отвоевать обратно наше королевство. Как бы то ни было, мое мнение таково, что нам должно принимать любую помощь, откуда бы она ни пришла. Но откуда бы ни явилась эта помощь, нам не следует, когда Неаполь будет взят, прощать тех людей, кои являются единственной причиной гибели королевства[55]… Да простит мне Ваше преосвященство столь настоятельные требования покарать преступников, но я желаю высказать Вам мои чувства и намерения, дабы в будущем Вы не могли сослаться на свое неведение. Впрочем, я надеюсь, что Ваше преосвященство знает, что надлежит делать и сделает это.

Да не заподозрит во мне Ваше преосвященство ни злого сердца, ни тиранического склада ума, ни мстительной души. Я готова благосклонно принять виновных и простить их; но я убеждена, что это означало бы гибель для королевства, тогда как суровость может оказаться для него спасением.

Прощайте. С великим нетерпением жду вестей от Вас и вестей добрых.

С искренней благодарностью и уважением остаюсь Вашим вечным и преданным другом.

Каролина".