Сан Феличе. Книга 2

Хотел бы я стать водоносом-мальчонкой, Согнувшимся низко над ношей своей, К дворцу твоему я ходил бы и звонко Кричал: "Есть вода! Не найдете свежей!"

Сказала бы ты, посмотрев плутовато:

"Ведерко воды мне подай, водонос!"

Ответил бы я: "Как терзаешь меня ты!

Не воду, а слезы любви я принес!"

CL НОЧЬ С 13 НА 14 ИЮНЯ (Продолжение)

Темная ночь с 13 на 14 июня опустилась на усеянный мертвыми телами берег, на обагренные кровью улицы.

Кардиналу Руффо удался его замысел: басней о веревках и о явлении святого Антония он сумел разжечь гражданскую войну в самом сердце Неаполя.

На мосту Магдалины, на побережье Портичи и Резины огонь прекратился, но на городских улицах все еще шла перестрелка.

Патриоты, которых начали убивать в их собственных домах, не захотели сложа руки ждать смерти.

Каждый вооружился, вышел на улицу и присоединился к первому же встречному отряду; на любом углу можно было натолкнуться на дозор патриотов и банду лаццарони, которые обменивались ружейными выстрелами.

Эти выстрелы, отдававшиеся эхом в Кастель Нуово, пробуждали угрызения совести в груди Сальвато; внутренний голос шептал ему, что у него есть дела поважнее, чем объясняться в любви своей подруге, когда город отдан во власть разнузданной и безжалостной черни.

К тому же на душе у него лежала тяжким грузом мысль, что он целых два часа был игрушкой в руках трех десятков лаццарони и до сих пор не смыл этого оскорбления.

Но вот вернулся Микеле. Его появление послужило для Сальвато предлогом, чтобы выйти из комнаты Луизы.

Микеле явился доложить, что сам видел, как лодка с Пальюкеллой за рулем вышла в море.

— А теперь скажи, знаешь ли ты, где расположился биваком Николино со своими гусарами? — спросил Сальвато.

— У Иммаколателлы, — отвечал Микеле.

— Где твои люди?

— Внизу. Я велел накормить их и напоить. Я неверно поступил?

— Напротив, они вполне заслужили свой обед. Но скажи, захотят ли они снова пойти с тобой?

— Я думаю, они захотят спуститься со мною в ад или подняться на луну, но при условии, что вы скажете им ободряющее словечко.

— Ну, за этим дело не станет. Пойдем!

Молодые люди вошли в нижнюю залу, где пили и ели лаццарони.

При виде своего начальника и Сальвато они дружно закричали:

— Да здравствует Микеле! Да здравствует генерал Сальвато!

— Друзья мои, — обратился к ним Сальвато. — Если собрать вас вместе всех до единого, сколько вас получится?

— Человек шестьсот-семьсот, не меньше.

— А где находятся ваши товарищи?

— Ну-у, откуда мы знаем… — ответили двое из лаццарони, кривя губы.

— Так, значит, невозможно собрать всех ваших товарищей?

— Не то, что невозможно, но трудно.

— А если за каждого человека, которого вы приведете к месту сбора, я дам по два карлино, дело покажется вам все таким же сложным?

— Нет, это бы сильно помогло!

— Ну, так вот вам для начала по два дуката на душу: это значит, каждому за десять товарищей. Вы получили деньги вперед за триста человек.

— В час добрый! Вот это разговор! За ваше здоровье, генерал!

На минуту настала тишина: каждый осушал свой стакан.

Затем они разом воскликнули:

— Приказывайте, генерал!

— Слушай меня внимательно, Микеле, и проследи, чтобы все было сделано в точности так, как я скажу.

— Будьте покойны, генерал, я не упущу ни слова.

— Пусть каждый из твоих людей, — начал Сальвато, — соберет как можно больше товарищей и возглавит составленный из них отряд. Место общего сбора — улица Пендино. Когда вы все соберетесь, пересчитайте присутствующих; если вас окажется четыреста, разделитесь на четыре отряда, если окажется шестьсот, разделитесь на шесть отрядов. На неаполитанских улицах сто человек могут сопротивляться кому угодно, а если это люди решительные, то и победить кого угодно. Когда часы на Кастель Капуано пробьют одиннадцать, выступайте, идите по улице Толедо и сокрушайте все, что встретится по пути; дайте знать, где вы находитесь, ружейными выстрелами. Как вы считаете, это не слишком трудная задача?

— Нет, это очень просто. Можно идти?

— Погодите. Нужны трое добровольцев.

Три человека выступили из рядов.

— Вам троим дается одно и то же поручение.

— Зачем же три человека там, где довольно одного?

— Затем, что двое из троих могут быть схвачены или убиты.

— Верно, — согласились лаццарони: твердая и лаконичная речь молодого человека прибавила им смелости.

— Вы трое должны любым способом, по каким угодно дорогам пробраться в монастырь святого Мартина. Там сейчас находятся шесть или семь сотен патриотов, тех самых, кого Межан не пустил в замок Сант’Эльмо. Скажите им, пусть дожидаются одиннадцати часов.

— Мы им это скажем.