Загремели аплодисменты, и законодатели в один голос вскричали:
— Все! Все! Все!
Комендант Кастель делл’Ово Л’Аурора тоже не видел возможности держать долее оборону и рассудил так же, как его коллега Масса.
Оставался Мантонне; надо было склонить его к мнению других командующих: ослепленный храбростью, он всегда сдавался последним, когда следовало уступить доводам разума.
Решено было, что генерал Масса поднимется в монастырь святого Мартина и переговорит с патриотами, укрепившимися у подножия замка Сант’Эльмо; если ему удастся прийти к согласию с ними, он предупредит полковника Межана, что его присутствие в Директории необходимо.
Коменданту Кастель делл’Ово был выдан пропуск от имени кардинала.
Комендант Масса убедил Мантонне в том, что самое верное решение — принять участие в переговорах и заключить мир на предложенных Директорией условиях и даже на худших; затем, как договаривались, он сообщил полковнику Межану, что его ждут, чтобы передать условия кардиналу.
Вот почему 22 июня комендант замка Сант’Эльмо покинул крепость и спустился в город.
Он направился прямо к занимаемому Руффо дому у моста Магдалины, не скрыв от Директории, что не питает особых надежд на принятие кардиналом подобных условий.
Кардинал поджидал парламентёра в обществе кавалера Мишеру, английского командующего Фута, командующего русским отрядом Белли и командующего оттоманскими силами Ахмета.
Межан был немедленно препровожден к его преосвященству и представил ему параграфы капитуляции — документ, уже подписанный генералом Массой и комендантом Л’Ауророй.
Кардинал взял бумагу, прочитал ее и вместе с кавалером Мишеру и главами английского, русского и турецкого войск вышел в соседнюю комнату, чтобы обсудить условия.
Через десять минут он вернулся, взял перо и без дальнейших разговоров поставил под именем Л’Ауроры свою подпись.
Затем он передал перо командующему Футу, тот в свою очередь командующему Белли, а последний — командующему Ахмету.
Единственное, чего потребовал кардинал, — пометить договор не подлинной датой его подписания, 22 июня, а четырьмя днями раньше, то есть 18-м.
Это требование, с которым сейчас же согласился полковник Межан, но которое показалось загадкой всем остальным, для нас вовсе не является загадочным, поскольку мы глубже знакомы с той эпохой и к тому же в 1860 году нам посчастливилось заполучить в свои руки переписку короля и королевы.
Кардинал хотел, чтобы дата подписания договора предшествовала дате получения им письма от королевы, где ему решительно возбранялось вести какие бы то ни было переговоры и
Он желал получить право сказать, будто письмо пришло, когда капитуляция уже была подписана.
А теперь, ввиду исторической важности этого документа, мы представляем нашему читателю подлинный текст договора о капитуляции, все его десять пунктов, ибо доныне он публиковался либо не полностью, либо в измененном виде.
Здесь речь идет об ужасной тяжбе, здесь кардинал Руффо, осужденный в первой инстанции пристрастным и плохо осведомленным судьей — Историей, вернее, одним историком, — апеллирует к потомству против Фердинанда, против Каролины и против Нельсона.
Вот дословный текст договора о капитуляции.