Сан Мариона

Геро, проскользнув меж людей, с разбега нырнул под брюхо жеребца перса. Перс попытался нанести колющий удар, но в том месте, где только что был мальчишка, оказался камень ограды, и меч ткнулся в него. Геро вдоль забора проскочил в распахнутую калитку.

Отец защищал вход в дом. Десяток стражей порядка окружили его, но не приближались. Громадный меч отца описывал сверкающие круги. Один из стражей выбежал вперед, меч его столкнулся с мечом Мариона и, зазвенев, отлетел. Стражи поспешно прикрылись бронзовыми круглыми щитами, выставили копья. Из дверей доносились жалобные вопли Витилии и причитания матери. Два трупа валялись возле ног Мариона, один возле догорающего очага, другой лежал возле ограды, широко раскинув руки, словно споткнувшись на бегу. Какой-то воин, отчаянно ругаясь по персидски, кружил около платана, придерживая перерубленную в кисти руку. В конце двора, освещенного розовым лунным светом, столпились несколько евнухов в длинных, похожих на женские платья, одеяниях. Все это Геро охватил с одного взгляда и сразу же понял, откуда грозит отцу наибольшая опасность.

Посредине двора стоял высокий Мансур в пластинчатом панцире и повелительно кричал толпящимся возле Мариона стражам, чтобы те разошлись. В руках араба был лук с наложенной на тетиву стрелой. Мансур выжидал, чтобы в кучке стражей образовался просвет. Марион был обнажен по пояс, и у него не было щита. Геро отчаянно закричал и бросился к арабу, пытаясь отвлечь его внимание.

- Геро! - проревел отец. - Уходи... в горы... Беги!.. Потом... отомстишь!..

Впервые в жизни Геро не послушался отца. Стражи порядка поспешно пятились от Мариона, расступаясь, и араб поднял лук. Геро в прыжке успел схватить руку Мансура, изо всей силы дернул, пытаясь выбить оружие. Стрела сорвалась с тетивы, ушла вверх. Араб зарычал, отступил шага на два. Геро, падая, охватил ноги араба, и тот упал, прикрываясь луком от неизвестно откуда свалившегося на него человека. Теперь только бы добраться до горла! Но мешал жесткий воротник, закрывающий жилистую шею Мансура. Кто-то ударил Геро по голове. Еще один страшный удар. Юношу отодрали от араба. Последнее, что увидел он тускнеющим взором: страж порядка, пригнувшись, подкрадывался по крыше хижины к дверям, которые защищал отец.

Геро очнулся на рассвете от холода. Он лежал на голой земле в каменном сарае. Онемели руки и ноги, туго связанные прочной веревкой. В щели двери, в крохотное оконце пробивался тусклый утренний свет. Что с отцом? Увезли ли Витилию? Геро перекатился на живот, упираясь ногами в землю, подполз к стене, сложенной из бутового камня, где на высоте локтя торчало несколько острых выступов. Попробовать подняться и перетереть веревку.

Но возле сарая послышались тяжелые шаги. Повозились у двери, и она распахнулась. Вошел мрачный страж порядка, наклонился над мальчиком, разрезал ножом веревку на ногах, хмуро велел подняться. От стража резко пахло вонючим потом, мокрой запревшей шерстью. Он накинул на шею Геро петлю веревки, затянул петлю, вывел из сарая.

В нескольких шагах от сарая к ореховому дереву была привязана лошадь. В раскидистой кроне его возились и вовсю гомонили птицы, радуясь наступающему погожему дню, а под деревом трава была мокрой от влаги, упавшей с листьев. Внизу, за плоскими крышами нижнего города, расстилалось синее море, и там, наверное, сейчас в сумеречной глубине проснулся в хижине, сплетенной из водорослей, зеленоволосый пастух и смотрит в окно, ожидая когда пробьются сквозь синеватую толщу воды солнечные лучи. Скоро он выгонит свое стадо из рыб, поднимется и будет поджидать Геро, чтобы помахать ему рукой.

Воин грубо подтолкнул Геро к лошади, сел на нее и погнал ее вверх по каменистой дороге, туда, где над зелеными кронами деревьев вздымались на холме желтые стены и башни крепости.

Чтобы не задохнуться в петле, юноше приходилось бежать. Иногда страж, весело оскалясь, пускал лошадь рысью, Геро падал, волочился по острым камням, раздиравшим кожу на ногах, животе, петля затягивалась. Геро задыхался, мерк в глазах утренний свет, вместо него возникал оглушительно звенящий кроваво-красный туман. Позабавившись, страж ослаблял веревку, придерживал лошадь. И так израненного, полузадохшегося втащил в крепость. Когда-то Геро мечтал полюбоваться здесь разноцветными стеклами во дворце филаншаха.

Страж протащил Геро по каменистой дороге мимо длинных приземистых казарм, где жили персы-воины гарнизона, мимо конюшен и складов, под цветущими акациями, к вершине холма и дальше к воротам, выходящим в ущелье. Здесь, в углу, образованном южной и западной стенами, чернела выжженная кострами площадка. На ней сейчас суетилось несколько рабов, торопливо поднося охапки хвороста, укладывая его вокруг влажно блестевшего свежего столба, вкопанного в центре площадки. На обнажившихся от земли, растрескавшихся и почернелых камнях местами серел жирный пепел, валялись остатки несгоревшего хвороста.