Санаторий

- Внимание! - повторил припадочный. - Я хочу предложить тост за нашего гостя с Земли. Мы понимаем, что при тех трагических обстоятельствах, постигших Землю, возможно, будет неуместно... Но я хочу заверить: Санаторий не оставит заблудших в беде. Мы первопроходцы, за нами будет идти легче. Пользуясь случаем, я обращаюсь к соратникам с призывом ускорить нетривиальный прогресс. Что мы цацкаемся, уговариваем? Если кто не хочет быть счастливым добровольно, так заставить. Наша фракция выступает за самые решительные меры, вплоть до переименования Санатория в Стационар!

Реакция публики была неоднозначной. Однако все сошлись на том, что выпить обязательно нужно, правда, уже никто не уточнял, за что именно.

Министр, как и обещал, представил Варгина Кэтрин.

- Мы знакомы, - ответила она. - Я рада вас видеть, мистер Варгин.

- Ай да Варгин, браво, надул, - наигранно обижаясь, сказал министр Альферд Глоб.

Откуда-то возникла музыка. Конферансье-отдыхающий предложил танцевать. Варгин не мог отказать себе в удовольствии потанцевать с сестрой государственного преступника и пригласил Кэтрин.

- Неплохая погода сегодня, - заметил Варгин.

- У нас всегда хорошая погода, - сухо ответила Кэтрин и добавила: поэтому у нас не принято говорить о погоде.

Танцевала она легко, без предисловий и неформально.

- Здорово здесь у вас. Ораторы - прелесть.

- Вам понравилась речь президента?

- Впечатляюще.

- Феликс Жижин писал, - с гордостью пояснила она.

- Что же это за птица такая - Феликс Жижин? - процитировал Варгин.

- Птица?! - возмутилась она.

- Ну, а кто же еще может изъясняться на таком птичьем языке?

- Сейчас же прекратите, - Кэтрин сделала попытку уйти, но Варгин ее удержал.

- Ладно, я больше не буду, - виновато сказал он.

- Так-то лучше. Рассказали бы что-нибудь.

- Я думал о вас, вспоминал. Хотел даже позвонить...

- Наверное, что-то надо было узнать?

- Нет, я был поражен вашей кра...

- Ой, только не надо, пожалуйста, - брезгливо прервала она.

- Вам никак не угодишь.

- А вы не угождайте.

Они немного помолчали. Потом он спросил:

- Вы какой предмет преподаете?

- Литературу.

- Ну, и как дети?

- Что дети?

- Литературу как они воспринимают?

- Девочки, они такие смешные, - на ее лице наконец появилось что-то человеческое. - Я первый год веду, но я к ним так привязалась. Представляете, мы с ними пьесу ставим, "Минеральный источник". - Она посмотрела на Варгина и разъяснила: - Это наше классическое произведение. Так вот, я собиралась играть роль страшно злой старухи Жаркомбы...

- О, у вас должно получиться, - вставил Варгин.

Кэтрин, казалось, не обратила никакого внимания на это замечание и продолжала:

- Они со слезами на глазах упрашивают меня не делать этого.

Музыка кончилась. Они подошли к камину и она спросила:

- Зачем вы сказали мне тогда, что Ремо погиб до пятого? Вы думаете, он жив?

- Нет, я думаю, он мертв. А вот ваши знакомые, кажется, в это не верят. Когда вы видели его в последний раз?

- Года четыре назад, - ответила Кэтрин.

- Четыре года? Вы что же, не знали, чем он занимался все эти годы?

- Я одно только и знала, что работает он в прачечной. Понимаю, я виновата. По-видимому, брат был действительно необыкновенным человеком. О нем даже сам Эфже знает.

- Эфже? - переспросил Варгин.

- Да, представьте себе, сам Эфже.

- Что же он знает, этот ваш Эфже?

- Он спрашивал меня о Ремо. Совсем недавно. А я ничего толком рассказать не смогла. После разговора с вами я попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Но ничего особенного не вспомнила.

- Даже последнюю встречу?

- Последнюю встречу, - задумчиво повторила Кэтрин. - Он был очень недолго. Говорил с мамой.

- Может быть, он что-нибудь оставил? - спросил Варгин.

- Да, я помню, он оставил какой-то пакет. Просил его хранить.

- Что в нем?

- Увы, я вчера обыскала всю квартиру - пакета нет...

- Воркуете? - незаметно подкрался министр от туризма. - Музыка играет, а вы что же? - Он пригласил Кэтрин.

Действительно, гремела музыка, нарзан лился рекой, товарищеский ужин набирал темп. Мужчины рассказывали анекдоты, женщины громко возмущались и хохотали. Повеяло демократическим застольем и еще чем-то.

Музыка сменилась, зазвучала веселящая душу кадриль. Дряхлеющие политические деятели и их моложавые соратницы прыгали по художественному паркету, словно тот был раскаленной сковородкой. Выше всех, как и положено, прыгал экстремист. На излете он громко выкрикивал какой-либо лозунг, который отрывался от своего создателя, взмывал вверх и, ударившись о потолок, рассыпался в клочья, опадая, словно конфетти, на головы присутствующих.

Погас верхний свет. На стенах, в промежутках между гобеленами, замелькали гигантские тени танцующих, окаймленные кровавыми отблесками пламени. Откуда-то сверху послышался нарастающий хрустальный звон. Варгин поднял глаза: гигантская люстра вышла из положения равновесия под действием неведомой, но явно нечистой силы, и начала раскачиваться.

От танцующего месива отделилась Кэтрин Гвалта. Она подошла и прижалась к Варгину.

- Мне страшно.

Он почувствовал, что Кэтрин говорит правду.