Санаторий имени Ленина

– Первой здесь появилась моя помощница Эльвира, – усмехнулась дама, а потом, застав здесь всю компанию, вернулась за мной. Я ожидала ее вот в этом шарабане на Аллее писателей. Интересно было посмотреть, чем дело кончится.

– Ты что, карга, шпионила за мной? – взорвался Борис.

– Посылала Эльвиру следить за вами, уроды, чтобы, на всякий случай, быть в курсе ваших действий. Однажды я уже нарвалась из-за вас на подарочек, который стоил мне двадцати лет в инвалидном кресле. Больше не желаю никаких сюрпризов. Хочу только одного – справедливого возмездия всем мерзавцам и убийцам.

Лину разбирало любопытство:

– Ну ладно, этот Мормышкин – типичный урка, но Борис… Я бы ни за что не догадалась о его миссии в этом «райском уголке». У него на лбу написано: «высшее образование».

– Так оно и есть, – сказала Надира, – Когда-то Борис работал в каком-то там заштатном НИИ. Он то ли биолог, то ли химик, сейчас не припомню…

– Биохимик, мадам старая ведьма. – сказал Борис. – И не тебе судить о моих научных работах, счетовод-самоучка.

– Зачем же вы, Борис, интеллектуал, интеллигент и эрудит, полезли в это грязное болото, где растут «черные розы»? – изумилась Лина.

– Вы, мадам Любопытство, слишком молоды, чтобы помнить девяностые во всей их красе, – начал рассказ Борис. – Зарплату нам тогда платили унизительно маленькую, а в магазинах только-только стали появляться брендовые вещи. Я всегда считал, что достоин самого лучшего, хотел одеваться в фирменную одежду, слушать модную музыку, ходить в хорошие рестораны. Наука – это работа на будущее, а мы-то живем здесь и сейчас. Внешние признаки успеха для меня важнее, чем «журавль в небе». Жить, отказывая себе во всем, выплачивать ипотеку или копить на машину – это было не для меня. Еще в студенческие годы я женился, у нас родился сын, но семейная рутина меня совершенно не вдохновляла. Кинофестивали, модные премьеры, вернисажи, возможность быть в кругу богатых и знаменитых – за это я готов был продать душу дьяволу.

– И дьявол не заставил себя ждать, – сказала Лина.

– Не понимаю, о чем вы? – хрипло спросил Борис.

– Ну как же, Петр Воронов – типичный демон-искуситель, – усмехнулась Лина. – Продолжайте, пожалуйста.

– С Петром я познакомился на одной из районных комсомольских конференций. В то время я возглавлял комсомольское бюро нашего НИИ. После заседания мы немного выпили, поболтали, вспомнили общих друзей, поговорили о театре, которым в то время он увлекался. Вскоре Петр пригласил меня на распродажу по талонам дефицитных в то время джинсов и курток. Я занял у друга кое-какие денежки и поехал в институт, где Петр был освобожденным комсомольским секретарем. Ну, а там – слово за слово… Выпили хорошего коньяка, и внезапно соратник по комсомолу пригласил меня развлечься в выходные. Мол, семья никуда не убежит, пока мы с ним смотаемся в соседнюю область. Ну, в общем, чтобы немного отдохнуть и повеселиться. Он обещал, что все будет инкогнито и очень камерно – сауна, девочки и все такое… Нас никто не знает и мы никого не знаем. Мол, он ручается, что до жены информация не дойдет, это условие было для меня главным. Меня не надо было дважды упрашивать. В общем, в ближайшую пятницу мы отправились с Петром в Тульскую область, в Санаторий имени Ленина.

– И там Петр повязал вас кровью? – догадалась Лина.

– Это получилось случайно. В одну ужасную ночь Кристина устроила скандал. Она сказала, что не собирается больше работать в этой шарашке за копейки и собирается всех нас завтра же сдать ментам. Мормышкин хотел ее поучить, но не рассчитал силы… В общем, пришлось помогать ему закапывать тело, чтобы успеть до рассвета…

Ну. а потом, когда шок от пережитого ужаса пошел, все вернулось на круги своя. Мы с Петром продолжали ездить в «Черную розу» еще несколько лет. Когда сауна закрылась, Петр попросил меня время от времени приезжать сюда и присматривать за местными. Разумеется, не за всеми, а лишь за теми, кто был в курсе «славных дел Петра». Ворон делал ставку на то, что в санатории никто не догадается о моей причастности к «Черной розе», и я смогу незаметно за всеми следить и докладывать ему обстановку. Этот комсомольский функционер в девяностые очень быстро пошел в гору, создал свое СМИ, занялся бизнесом, который вскоре стал довольно крупным и успешным, и, разумеется, не хотел, чтобы из «шкафов» выпадали какие-то прежние «скелеты» …

– Скелеты были в траншее, а не в шкафах, – поправила Лина.

– Не суть важно. Главное, чтобы тени из прошлого не помешали ни его карьере, ни его бизнесу, ни отношениям с женой, ни его общественному статусу. Кстати сказать, статус и связи всегда волновали Петра больше, чем деньги.

– Почему вы не донесли тогда на Воронова и его «бригаду» в полицию, которая в то время называлась милицией? – спросила Лина.

– Да потому что его я боялся гораздо больше чем ментов, – тихо сказал Борис.