Sanctus

Проигрывая одно за другим все сраженья, изнуренные голодом, который усиливался день ото дня, час от часу, мавры в конце концов принуждены были капитулировать, и под гром пушечных выстрелов пышная триумфальная процессия Фердинанда и Изабеллы вступила в Гранаду. Священники освятили большую мечеть, превративши ее в собор, туда-то и направился кортеж, дабы торжественною мессою, ликующим «Те Deum laudamus» [14] возблагодарить Владыку воинства небесного за достославную победу над прислужниками лжепророка Магомета. Всем ведома была с трудом подавленная, вновь и вновь яростно вспыхивающая злоба мавров, вот почему готовые к бою войска походным маршем следовали по боковым улицам, прикрывая двигавшуюся по главной улице королевскую процессию. Случилось так, что, когда Агильяр со своим пехотным отрядом направлялся кружной дорогою к собору, где уже началась служба, он внезапно был ранен стрелою в левое плечо. Сей же час горстка мавров выметнулась из темной арки и с отчаянною яростию напала на христиан. Предводительствовал ими Хихем, он бросился на Агильяра, а тот, раненный лишь слегка, почти не чувствуя боли, ловко парировал могучий удар, и в тот же миг Хихем с разрубленной головою рухнул ему под ноги. Испанцы яростно теснили вероломных мавров, которые в скором времени с воплями обратились в бегство и укрылись в каменном доме, поспешно заперев за собою двери. Испанцы ринулись следом, но из окон градом посыпались стрелы, и тогда Агильяр приказал бросить внутрь горящие головни. Уже высоко над кровлею полыхало пламя, когда сквозь гром пушечной пальбы раздался в пылающем доме дивный голос: «Sanctus... Sanctus Dominus deus Sabaoth» [15]. ― «Юлия!.. Юлия!» ― вскричал Агильяр в неутешной боли, тут двери распахнулись, и на пороге появилась Юлия в облаченье монахини-бенедиктинки, возглашая звучным голосом: «Sanctus... Sanctus Dominus deus Sabaoth», а за нею, склонив головы, крестом сложив на груди руки, шагали мавры. Изумленные, испанцы отпрянули назад, расступились, и между их рядами Юлия вместе с маврами направилась к собору... в притворе она запела «Benedictus qui venit in nomine Domini» [16]. Невольно, словно она была святая, что послана небесами огласить перед благословенными чадами Господними священную весть, народ преклонил колена. Твердой поступью, вознеся просветленные очи горй, Юлия подошла к главному алтарю между Фердинандом и Изабеллою, распевая молитвы и с благоговейным пылом исполняя священные обряды. А с последними звуками «Dona nobis pacem» [17] Юлия, бездыханная, упала на руки королевы. Все мавры, что пришли с нею, в тот же день обратились в истинную веру и приняли святое крещение.

Так закончил Энтузиаст свою повесть; тут послышался громкий шум, и вошедший Доктор энергично стукнул тростью в пол и сердито вскричал:

― Вы все сидите, рассказываете друг другу нелепые фантастические истории, совершенно не думая о соседстве, и доводите людей до ухудшения болезни.

― Да что же такое случилось, дорогой мой? ― в испуге осведомился Капельмейстер.

― Я точно знаю, ― спокойно вмешался Энтузиаст. ― Ни больше и ни меньше, как то, что Беттина услыхала наши громкие голоса, схоронилась в кабинете и теперь все знает.

― Это все вы натворили, ― кипятился Доктор, ― вы с вашими треклятыми лживыми баснями, безумный Энтузиаст, вы отравляете впечатлительные души... сокрушаете их нелепыми россказнями; но я положу конец вашим проискам.

― Дражайший Доктор! ― перебил гневного лекаря Энтузиаст. ― Не горячитесь, вспомните, что психический недуг Беттины требует психического же врачеванья и что моя повесть, быть может...

― Ну полно, полно, ― очень спокойно заметил Доктор, ― уж я догадался, куда вы клоните.

― Для оперы не годится, но, в общем, здесь нашлись несколько диковинно-звучных аккордов, ― бормотал Капельмейстер, подхватив шляпу и поспешая за друзьями.

Когда спустя три месяца путешествующий Энтузиаст с радостию и благоговейным восторгом целовал руки выздоровевшей Беттине, которая звонким голосом исполнила «Stabat mater» [18] Перголези (правда, не в церкви, а в довольно просторном зале), она сказала:

― Чародеем вас, пожалуй, не назовешь, однако ж порою вы сущий строптивец...

― ...как и все энтузиасты, ― докончил Капельмейстер.

Комментарии