Сандэр. Ночной охотник

За Йагг-Джином, не потревожив стражей-духов, бесшумно вырос Кинэб-Джосак. Лагерь его племени располагался возле лагеря Красных Когтей, и верховные шаманы договорились в случае опасности помочь друг другу. На шее его извивалась ядовитая змея, её меньшие сёстры обвивали жилистые длинные руки наподобие живых браслетов.

— Морра поведала о могущественном колдуне, идущем к тебе, — прошипел Кинэб-Джосак, глядя в узкие зрачки высовывающей жало у его лица гадюки. — И это не я, мой старый друг. К тебе идёт Смерть, погубившая Длинных Клыков и опустошившая твоего брата.

— Я благодарен за подарок, почтенный Кинэб-Джосак. Захваченные тобой мягкотелые очень пригодились мне. — Йагг-Джин оттолкнул обескровленное угул-джас и за волосы подтащил к тотему упирающуюся ногами связанную женщину. — Что ещё сказала твоя воспитанница?

— Смерть близко. Она жаждет напиться крови нашего юного собрата Лар-Джура, но до рассвета ей не удастся настичь его. А вот тебе стоит поберечься, если хочешь пережить ночь.

Старый шаман провёл костяным ножом по горлу жертвы. Дымящиеся на деревянных столбах вокруг тотема пучки третьеглаза наполняли воздух терпким ароматом, погружающим тролля в полуявь-полусон и отворяющим врата в мир духов.

— Сюда идёт колдун железошкурых, и я отрежу ему голову, а потом засушу, сделав из врага раба. Хочешь помочь мне? У него оружие, сокрушающее старших лоа. Поможешь, оно станет твоим. Славу победителей разделим на двоих.

— Двое против одного? В этом бою не добудешь чес-сти пред взором Отца, мой друг.

— Зато добудешь победу, она важнее чести на войне.

— Ты прав, — ухмыльнулся тонкими губами Кинэб-Джосак. — Да будет так, Йагг-Джин!

* * *

Туман расстилался над лесом на добрый километр, густой, будто обретший способность парить кисель. Он то и дело выкидывал тонкие змееподобные щупальца в мою сторону. Спорю на что угодно, он меня чувствует.

В астрале заглушка воспринимается как здоровенный клубок из непрерывно движущихся жгутов, напоминающих гадюк в брачный период. И пахнет змеями, и тепло от него исходит, точно там, за туманом, жаркая летняя ночь в аранье, у входа в невероятных размеров змеиную нору. Да и сама хмарь представляет собой обладающую разумом сущность, эдакое сплетение духов, неопределённых, бесформенных и голодных.

Теневые бесследно сгинули в ловушке. Ни болезненных эманаций, ни ужаса, характерных при столкновении с пожирающим их лоа. Я просто перестал ощущать связь с ними. Заглушка она и есть заглушка, глушит всё и вся. Сунусь в неё, и окажусь в киселе, не позволяющем ни видеть, ни слышать, ни чувствовать айгату. Вдобавок она начнёт тянуть из меня энергию. Что внутри проклятого тумана, известно только его создателю.

Уйти равнозначно провалу. Четвёртый вард установлен в середине клубка, не сломав его, не сниму барьер над крепостью. Попытать счастья в лагере Чёрного Копья, у Лар-Джура? Зуб даю, он трясётся над пятым вардом. Почему? Потому что лучшей охраны не найти. Предыдущие энергетические узлы оберегали креатуры верховных шаманов Звёздной Рыси и Длинных Клыков, разбитых под крепостью племён, охранники так себе из-за недостатка квалифицированных колдунов. Здесь же явно кто-то покруче. Аура у тумана какая-то змеиная, такая же у шамана была, который наблюдал за битвой у башни на Валу.

У Собирателя Костей будет защита хитрее и мощнее, не зря же он учился у Болотного Отшельника. Хотя, как знать, как знать. Ну-ка, понравится туману чистая айгата?

Взмахнув трезубцем, полоснул по серо-чёрному клубку бледно-красной волной энергии. Клубок разорвало, взметнулись клочья и за удар сердца легли друг на друга, латая рану. Алый росчерк, пролетев с полсотни метров, утонул во влажной серости, осветив колонноподобные силуэты то ли деревьев, то ли чудовищных тварей.

Ну и ситуация. Мало того, что в тумане полно сюрпризов. Задержусь, подадут сигнал Лар-Джуру, и сюда сбежится вся орда во главе с вождём Чёрного Копья. С ними всеми воевать айгаты у меня не хватит.

Желательно хмарь ползучую развеять масштабным боевым заклятием, да откуда его взять? Алмазная Колесница туман не снесёт. И действовать максимально быстро, чтобы синекожие не успели опомниться и контратаковать.

Нащупываю у себя под одеждой ожерелье, отцепляю медальоны со знаками стихий Огня и Ветра на крышках. Затем, подумав, хватаю и медальон Земли. Поэкспериментируем-с.

Вливаю айгату в каждый и бросаю подальше. Два первых медальона взрываются в воздухе. Ох, твою же! Ничего подобного я не предполагал. Передо мной, пыша жаром, в языках огня стоит, опираясь о перевитые жгутами мышц руки, диковинный примат. Эдакая четырёхметровая пылающая глыба с оранжево-красной слезающей обожжённой кожей и бычьими рогами. Морда сползает с лицевых костей, обнажая скулы и острые жёлтые зубы, глазные яблоки болтаются в глазницах, белесые, едва не лопающиеся, и тем не менее, в них светился злой разум.

Я о таких тварях и не слышал никогда. А я считал отталкивающим на вид Тортилыча. Да он по сравнению с этим симпатяга.