Сандэр. Трилогия

В его принадлежность к народу троллей не верю, к чистым лоа он также не относится. Серой светящейся кожи у детей синек не бывает. Мистер Грей недоразвитый.

– Охотник, да? – лениво растягивая слова, произнес мой будущий визави. – Мама однажды принесла нам с сестрицей охотника. – У него и сестра есть?! Кажется, знаю, кто мамаша сего чуда. – Он так весело брыкался и верещал! – Серый открыто, по-детски засмеялся. – Мы с ним всласть поиграли.

Боюсь представить, в какие игры. Семейка Адамсов нервно курит в сторонке.

– Да-да, было весело! Мы играли в прятки и догонялки, в «саблезуба-и-однорога» [15]. Правда, он быстро выдохся и не захотел быть махайром, после того как мы его покусали. А ты хочешь со мной поиграть?

Нет уж, прости, малыш, не за тем я корячился по земляной кишке и падал, чтобы возиться со странным во всех смыслах карапузом.

– Мне скучно, – вздохнул Серый. – Мама ушла охотиться с сестрицей, обещала привести сегодня к нам отца. Забавляться с костяшками надоело.

Сочувствую твоему горю, мелкий. Я бы тоже заскучал, окажись сам ночью в морге. Мертвецы, паренек, серьезные ребята, им не до игр.

– Жаль, ты не мой отец, – удрученно опустило взор дитятко. – Я его никогда не видел. Мама говорит, он великий колдун, от него у меня колдовская сила.

Кто же у нас папа? Случайно не шаман, разбудивший спящую красавицу, нашу обожаемую мамочку?

Если серьезно, я и не предполагал наличия у ведьмы родственников. И кем она приходится погрустневшему карапузу – матерью, сестрой? Слов нет, одни выражения, причем непристойного содержания.

– А ты кто? – нарушил я паузу.

– Мама строго-настрого велела никому не называться, – опечалился малыш. – Даже сестрице.

– Я никому не скажу, – попробовал изобразить я благодушную улыбку, абстрагировавшись от царящего вокруг трупного амбре.

– Не проси, – отрезал серокожий и, внимательно поглядев на меня, ухмыльнулся: – Я рад твоему приходу. Люблю охотников. У вас вкусные потроха. – Пацаненок встал на четвереньки и провел зеленушным языком по выдвинувшимся из нижней челюсти зубам. – Давай поиграем в «саблезуба-и-однорога»? Я – махайр!

Интерлюдия вторая

Метка, поставленная на верховного шамана улиточников, пропала, вызвав недоумение у ведьмы. Гал-Джину, знала сэкка, требовалось несколько дней на обрезание духовных нитей, связывающих меченых с нею, он ведь сам так сказал. С ночи, когда она поставила на него метку, солнце не успело сделать круга по небосводу и подземному миру. Почему же связь прервалась?

Возможно, кто-то избавил его от Проклятия Прикосновения? По колдовской Силе с верховным шаманом из улиточников равен старикашка Анг-Джин, но не настолько же его знания и умения велики, чтобы за столь короткий срок провести сложный ритуал. Впрочем, на рыбоголовом, захваченном позапрошлой ночью, тоже была метка. И куда она делась?

Всему виной Гор-Джах, решивший схлестнуться с нею в деревне. Да-да, это он разрушил метку. Не разорвал духовные нити, наложенные с ее помощью, а разрушил проклятие. Почему же он не стер метку с себя?

Вопросы копошились бесчисленным роем насекомых, раздражая и взращивая ненависть. О, как она ненавидела их всех! И верховного шамана, и его отца с братом, и все племя. Больше троллей она ненавидела Гор-Джаха. Трижды проклятый, он спутал ее планы своим появлением. Она ожидала встречи с ним позднее, а не прошлой ночью.

Утешало, что он почти лишился своей Силы и они примерно равны. Примерно, ибо она в глубине истлевшей за бездну времени души считала Убийцу Шаманов сильнее, хотя открыто не признавалась в этом даже себе.

Дай срок, и она убьет его, выпьет дух, точно из тех колдунишек, убитых ею. Подвесит к дереву, выпотрошит, снимет с него живьем кожу. До чего же сладко мечтать о грядущей расправе!

Прежде она навестит Гал-Джина и убьет Улиткоголовых в селении. Такова ее месть, и никто, ни Убийца, ни Анг-Джин не встанут у нее на пути. А вздумают защитить троллей – поплатятся. Теперь у нее хватит Силы вбить в землю по макушку любого из племени.

Вчера она еле сбежала из деревни, чуть не погибнув. Если бы не защита Покровителя, ведьма рассыпалась бы пеплом. Сбежала? Ха! Правильнее сказать – уползла, подобная обгоревшему куску плоти, по удивительному желанию духов обретшему способность двигаться.

Ведьма проснулась с закатом солнца от голода, бешеной лисицей терзающего внутренности. Жилище, раньше бывшее для нее могилой, за день отдыха исцелило ожоги. Волосы, дарованные Покровителем, отросли, возвратились былые скорость и точность движений. Взяв с собой дочь, она отправилась на охоту.

Лес улиточников – охотничье угодье. Расставленные на деревьях и зверях метки дают знать о зашедших в него троллях. Аранья – отныне владения Шуб-Ниггурат, ибо капля сути Покровителя, неуничтожимой и вечной, превратила лесных великанов в его слуг и соглядатаев.

Она перекусила одиноким охотником из клана Мокрых Носов, затем парочкой рыбаков из Слизней, отважившихся на ночную рыбалку. Осушила троллей, оставив сухую тонкую кожицу, колеблемую ветром на голых ветвях, и двинулась к деревне Улиткоголовых.