Сандра. Путь мага

– Каждый раз после твоих занятий, мне нужен психиатр, мать его, то есть целитель. Твоя холодность и эта отвратительная маска безучастности просто невыносимы. Они пропитывают меня насквозь. Неужели, ты ослеп и не видишь, как это действует на других?

Вампир фыркнул пренебрежительно:

– А я не обязан развлекать тебя и выказывать тебе свои чувства.

Я вздохнула и снова привалилась к стене, закрывая глаза ладонью.

– Вы все ненавидите меня и всячески стараетесь меня выжить с факультета, я вижу это. Я устала. Я уже не знаю, что мне еще нужно сделать.

– Тебе не место на факультете боевых магов, в этом все дело, – совершенно спокойно произнес Эдриан Кроу.

Что? Вот так просто и спокойно он об этом заявляет? Я пришла в негодование:

– Да неужели? – я с ненавистью уставилась на него, – А ну-ка, просвети меня? И почему же мне тут не место?

Он все так же в спокойной манере произнес:

– Дело не в тебе лично, а в том, что ты девушка. Это факультет для мужчин, настоящих мужчин, а не для слабых и капризных девиц.

Так вот значит, какого он был обо мне мнения? Значит слабая и капризная? Не ожидала я от него такого.

– Ты не хрена не знаешь меня, чтобы делать обо мне хоть какие-нибудь выводы, – я плевалась ядом на дроу.

– Ненавижу вас всех! примитивные женоненавистники! не способные считаться с чувствами и желаниями окружающих.

Тут ко мне подскочил Эрик. Он жестко схватил меня за плечи и с силой прижал к стене.

– Ты смерти хочешь? – он сверлил меня яростным взглядом.

– Я не боюсь тебя! – решительно высказала я ему прямо в глаза, стараясь вырваться, но он слишком сильно прижал меня к стене.

– Глупая девчонка! – он с силой ударил кулаком около моей головы в стену, так, что она треснула, – Что мне сделать, чтобы до тебя дошло?

Он яростно встряхнул меня, а затем снова впечатал в стену.

– Ты думаешь, что умнее и сильнее других магов? Или ты так сильно хочешь погибнуть на поле боя? Так к этому стремишься? Думаешь, что умрешь по-геройски смертью храбрых? Ни хрена, мать твою! Если сразу не убьют, то тебя поймают, закуют в кандалы, и не факт что убьют быстро, а скорее всего, сделают из тебя полковую подстилку. Знаешь, как это будет? Сначала с тобой развлечется весь офицерский состав, а потом тебя отдадут солдатам и наемникам. И там тебя будут иметь во все щели, пока твое тело не превратится в бездыханный кусок мяса.

Он отпустил меня, и я рухнула на землю совсем обессиленная.

Он отступил в сторону и посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– Подтирай свои нюни, Сахарочек, и возвращайся домой, к своим родителям. Живи дальше в своем мире розовых соплей и облачков сладкой сахарной ваты. Не лезь туда, где тебе не место.

Тут оборотня внезапно схватил за руку Эдриан, прервав его выразительную речь:

– Остановись, Эрик. Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказал дроу тихо.

Я снова поднялась на ноги, прилагая неимоверные усилия, чтобы не скулить от боли.

– Да нет уж, пусть продолжает. Он очевидно больше меня знает о розовых соплях и облачках сладкой ваты. Такая поучительная эмоциональная речь! – я криво усмехнулась.

– Я просто хочу понять, откуда в тебе столько упрямства? Зачем тебе все это? – Эрик широко развел руками в отчаянном жесте.

Я снова потеряла над своими эмоциями контроль, и начала кричать:

– Зачем? Зачем? – сдерживаться уже не получалось, и я уже не замечала как из меня прет отборный русский мат, – А затем, бл..ть, чтобы элементарно выжить в этом вашем долбанном волшебном мире, чтоб он трижды провалился! Чтобы самой распоряжаться своей судьбой. Чтобы суметь себя защитить при следующей попытке убийства, или например изнасилования. Ведь все мужики, окружающие меня думают не головой, а их никчемными членами, а вместо мозгов у них коктейль из дерьма и спермы.

Я тяжело вздохнула и сухо продолжила:

– Нет у меня родителей больше, никого не осталось. Их убили на моих глазах, когда мы ехали сюда в академию. А всю охрану и эскорт вырезали как скот, – я устало потерла ладонями лицо, -Никто не выжил. И я должна была тоже умереть. То, что я сейчас здесь, это невероятное чудо. Мое тело рассекли саблей, и я сильно истекла кровью, меня в последний момент нашли братья какого-то ордена и выхаживали двенадцать дней.

Я выпрямила спину и гордо встряхнула головой:

– Я не нуждаюсь ни в чьей-то жалости, ни тем более сострадании. И не позволю никому, слышите, НИКОМУ, указывать мне, что я должна делать.

Наступила гнетущая тишина.

Себастьян сделал ко мне шаг.

– Сандра…, – он хотел что-то сказать, но я остановила его, вытянув руку в останавливающем жесте.

– Стой, где стоишь, – холодно сказала я, – Не приближайся.

Он опустил глаза и отвернулся. Эдриан сжал губы и нахмурился. А у Эрика было такое лицо, будто его ударили и ему больно.

– Уходите, – сказала я сухо и устало, – Не хочу ни видеть вас, ни разговаривать с вами.

Я отвернулась к стене и не видела, как они ушли.

Я снова опустилась на пол и горько заплакала. Это было последней каплей. Не могу больше! Все!

Прошло, наверное, уже много времени, и на улице стало совсем темно, а я продолжала сидеть, как сидела.