Сандро, не плачь! (СИ)

— Ну, к примеру, меня… и Кети. С ней же у тебя всё иначе было, ведь так?

Он присел рядом с ней на кровать и задумчиво уставился себе под ноги, всерьёз осмысливая этот внезапный вопрос.

— Мне сейчас кажется, что её я даже не любил, а просто сгорал, — сказал он наконец. — День за днём, медленно, но верно. Еле спасся и соскочил… это была какая-то наркотическая зависимость, настоящая одержимость. Наверное, я любил даже не саму Кети, не реальность, а свою мечту о ней. Своё представление: как бы оно всё было, если бы мы… — он не договорил.

— И неужели даже не тянет проверить, вот ни капельку, как оно всё-таки вышло бы в реальности? — поддела она.

— Я кого-то сейчас выпорю, — пообещал он, нахмурившись.

— А я? Меня ты как любишь? Ведь от любви ко мне ты никогда не горел, не страдал, не мучился особо.

— А ты хотела бы, чтоб мучился? — Белецкий улыбнулся. — Понимаешь, у нас с тобой всё изначально получилось более спокойно, без шекспировских страстей. Но это абсолютно нормально. Нас ведь сразу потянуло друг к другу, возникла симпатия. Не было отторжения, привыкания, никто не бегал от другого, сломя голову… если не считать того момента, когда ты удрала от меня в Крым, — он укоризненно взглянул на жену.

— Я тогда просто испугалась, — вздохнула Галинка. — Ты мне так нравился, точнее, я уже была влюблена в тебя по уши, и мне казалось, что ты не способен ответить на мои чувства с такой же силой. Ты ведь был настолько… известный, настолько недоступный, будто житель из другого мира, и я долго не могла поверить в то, что ты мной всерьёз заинтересовался.

— Ну, в общем, оба слегка порефлексировали, куда ж без этого, — хмыкнул он.

— Ты-то разве рефлексировал? — усомнилась она.

— О, ещё как! Это был буквально "мильон терзаний". Ты была такая молоденькая и красивая, что я всё время думал: ну на фига портить этой девочке жизнь? Зачем ей сдался такой старый и больной человек, как я?

— Ох, опять это твоё кокетство, — фыркнула Галинка, любуясь мужем — в простой белой футболке и голубых джинсах он казался почти студентом, и улыбка у него сейчас была юношеская — обаятельная, открытая, излучающая тепло и свет.

— Поезжай на свою встречу, старый и больной человек, а то опоздаешь!

Он наклонился, чтобы поцеловать жену. Платье её немного задралось, и Белецкий немедленно засунул руку под подол, задумчиво поинтересовавшись у висящей на стене картины:

— А может — ну её к лешему, эту встречу выпускников?..

— Вали уже, — засмеялась Галинка. — У меня вечером тоже встреча.

— С кем это? — насторожился он.

— С Верой. Она меня введёт в курс дела… так сказать, в неформальной обстановке.

В августе Галинка поступала на службу в театр Мюзикла — вместо ушедшей в декретный отпуск солистки Веры Громовой, которая была известна публике под сценическим псевдонимом Вероника Мендес. Вера исполняла главные партии в самых знаменитых музыкальных спектаклях театра, и Галинка должна была постепенно, шаг за шагом, заменить солистку в каждом из них. Официальный договор был давно подписан, первые репетиции позади, но Галинке всё равно хотелось порасспрашивать певицу поподробнее обо всех тонкостях будущей работы, особенно о коллективе.

— Вере привет, — отозвался Белецкий, тут же расслабившись. Прошлым летом они снимались вместе с Громовой в далёкой северной деревушке на реке Мезень и здорово сдружились за время съёмок. — Передай, что я скучаю. Надо бы собраться как-нибудь всем вместе, затусить, как в старые добрые…

— Ей сейчас не до тусовок, — усмехнулась Галинка. — Малышке всего полгода, она у Веры всё время отнимает…

— Слушай, — внезапно спросил он. — А может, нам тоже ребёночка завести?

Галинка выронила планшет.

— Ого. Неожиданно… — пробормотала она в замешательстве.

— Чего неожиданного-то? Мы третий год женаты.

Она расстроганно заморгала, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Это предложение и обрадовало, и испугало её.

— Ну… просто я не думала, что ты хочешь. У тебя же уже есть дети.

— Во-первых, я хочу не просто детей, а детей от любимой жещины. И больше не хочу, чтобы мой ребёнок рос отдельно от меня. Хочу быть рядом с самого первого дня его жизни. Нет, даже раньше… хочу видеть тебя беременной!

— Вообще-то, мама тоже давно намекает, что мечтает о внуках, — призналась Галинка, краснея. — Но ты представляешь, что скажут в театре?! Только пришла, чтобы заменить ушедшую в декрет артистку — и тут же сама упорхнула в декрет… Хотя, конечно, не факт, что у нас получится быстро, с первого раза, — она ещё больше смутилась.

— Роди мне дочку, пожалуйста, — попросил он. — Такую же красотку, как и ты, — его руки уже бесстыдно забрались ей под платье, заскользили по спине, а затем переместились на грудь.

— Предлагаешь заняться этим немедленно? В смысле, начать делать детей прямо сейчас? — не удержалась она от шпильки.

— Чёрт, — он с сожалением оторвался от неё и взглянул на часы. — Надо ехать. Но обещаю, что всерьёз приступлю к выполнению плана по деторождению сразу же после возвращения! Готовься.

— Трепещу, — игриво откликнулась она и многообещающе поцеловала его в губы. — Постарайся не задерживаться.