Санейра Эмеральд. Заказ Вожака

Иллиус, видимо, понял, что его намеки прошли мимо меня и поэтому стал медленно шевелить губами, чтобы можно было разобрать все по буквам.

«О-н р-е-в-н-у-е-т т-е-б-я к н-а-м»-смогла я прочитать и впасть в шок.

Моя челюсть дважды за сутки встретилась с полом, что вызвало бурю эмоций у кузенов, особенно у Иллиуса. Он многозначительно поиграл бровями, заставляя меня снова покраснеть, а после громко кашлянуть, чтобы разрядить обстановку. Вот же веселый и наглый оборотень. И ведь Иллиус ничуть не стесняется издеваться над своим Альфой, хотя это опасно. Но, видимо, заставлять меня краснеть ему нравится очень сильно, раз парень не боится расплаты или наказания.

— Санейра остается, — ледяным тоном отозвался Аарон, слегка поворачиваясь к своим подданным. Я ощутила как он выпустил силу Альфы, припечатывая словами Иллиуса и Дэниэля. Тела оборотней содрогнулись от магии, их лбы покрылись испариной, челюсти сжаты, от чего выступили желваки. Веселье быстро испарилось с их симпатичных лиц, осталось лишь уважение и страх, которые так явно читались в глазах и даже поведении оборотней. Они одновременно склонили головы и покинули дом, оставляя меня со своими вожаком. Наверное, кузены решили, что нам с Альфой нужно побыть наедине, чтобы во всем разобраться. Какие догадливые волки-оборотни!

Знать бы только чем все это кончится. И почему интуиция заговорщически помалкивает, будто хочет сделать сюрприз? А ветер, будто сговорившись, понижает температуру в комнате, заставляя меня дрожать от прохлады. Хитрая лисица хищно оскалилась, мысленно подмигивая мне. Или это тоже намек? Но на что? Демиурги, против меня собственное тело и родная стихия! Хуже уже быть не может!

— На чем мы остановились? — Аарон резко повернулся ко мне, окидывая внимательным и кажется раздевающим взглядом.

Мне даже захотелось прикрыть руками все стратегически важные места.

— Мы решали какой заголовок будет во вторничном номере новостей, — тихо отозвалась я, пытаясь отойти от оборотня подальше.

Нет, тот факт, что Аарон ревнует меня к Иллиусу и Дэниэлю был жутко приятным и волнительным, но все же он не означал того о чем я грезила.

Если я действительно нравлюсь Альфе, то почему он никак не пытается продемонстрировать это? Почему сдерживает свои порывы? Или считает, что чувства не взаимны? Неужели великий вожак оборотней боится быть отвергнутым? И если, да, то как мне убедить его в обратном?

Черт! Как же мне надоели эти вопросы! Хочу получить на них ответы, а не мучить себя, взвешивая и делая выводы.

Наверное, мои мысли слишком красноречиво отобразились на лице, потому что Аарон вдруг прищурился и наклонился чуть вперед. Альфа потянул носом воздух вокруг меня, а потом резко выпрямился, будто палку проглотил. Его зрачки расширились практически вытесняя зеленый ободок, а рот приоткрылся, демонстрируя выдвинувшиеся острые волчьи клыки. Оборотни хуже вампиров и куда желаннее.

От такого неожиданно преображения, я подалась назад и уперлась спиной в холодильник и мое движение стало смещаться в бок. Слишком спонтанно поступил Аарон и, кажется, он сам такого не ожидал. Пальцы оборотня сжались в кулаки, отчего вздулись вены и выступили жилы, завораживая своей красотой и мощью. Сила — вот определение, которое у меня ассоциировалось с Аароном. Он являлся той мощью, что могла замедлять движение времени, заставлять и принуждать. Волк был таким желанным искушением, которое так хотелось попробовать и приласкать, вкусить наслаждение даримое мужчиной. Животное, предводитель зверей, имеющих возможность менять свой облик. Он был их лидером, вожаком, который сейчас хотел приручить язвительного чтеца в моем лице. И волк в глазах волка одобрительно щерился и вилял пушистым хвостом.

Меня загнали в угол, мы оба это понимали. И именно Альфа решит, что он будет дальше делать. От страха и возбуждения, ноги вновь стали ватными, а пальцы на руках онемели оттого, что я вцепилась ими в столешницу, удерживая себя на месте. Я не буду делать первый шаг. Аарон должен решиться на это сам, ведь без этого ничего невозможно. Но как же хотелось податься вперед и окунуться в аромат Аарона, потереться щекой о мягкую ткань рубашки, а потом расстегнуть злосчастные белые круглые пуговицы и ощутить теплую кожу под своими пальцами.

Демиурги! Почему именно с этим вредным мужчиной я забываю обо всех своих страхах и горю, словно факел, опаляя кожу. Ладони вмиг похолодели, потому что кровь отлила в низ живота и щеки. Мои мысли путались и желание с новой силой атаковало разум, не позволяя думать рационально. Ноги затопила сладострастная истома, заставляя с новой силой вцепиться в столешницу, потому что я уже еле стояла.

А оборотень только и ждал, когда мое тело начнет догорать, потому что сделал один немного неуверенный шаг вперед и остановился, когда я попыталась снова отодвинуться от пылающего тела Альфы. Разум все еще был жив и пытался хоть как-нибудь побороть животное желание, которое набирало обороты во мне.