Донах стиснул меня в крепких и надежных объятиях, будто запоминал мой образ, впитывал мой запах и ощущал единение, такое редкое в наше время. Хранитель медленно выпрямился, в его глазах я видела внутреннюю борьбу, парень взвешивал что-то, пытался отыскать ответ. Вдруг мысленный взор Донаха резко просветлел, хранитель приблизил свое прекрасное лицо к моему, а потом легонько, как крыло бабочки, прикоснулся к уголку моих губ — так нерешительно и осторожно, словно боялся спугнуть меня. Я застыла с широко раскрытыми глазами, как громом пораженная, поскольку не ожидала от него такого. И прежде чем успела что-то сказать, Донах покинул квартиру, оставив меня стоять в коридоре — растерянной, удивленной и смущенной.
И что это было?! А главное, как это понимать? Донахью впервые так поступил. Он таким образом пытался сделать признание в любви? Или я себя накручиваю? И почему моя интуиция молчала о чувствах Донаха? И как мне это воспринимать? Демиурги, жизнь надо мной издевается!
Мысли, мысли, мысли, они были слишком быстрыми и яростными, чтобы я могла сосредоточиться хотя бы на одной из них. Нет, у меня просто не хватало на это времени. Прикоснувшись указательным пальцем к губам, я осторожно провела по уголку, где до меня дотронулся Донах. Это место пылало не хуже огненного шара стихийника, и глупая улыбка растянула мои губы, совершенно не слушавшиеся хозяйку.
Сейчас ничто не могло вернуть меня из состояния эйфории и задумчивости, тепло ласковыми струями бежало по моему телу, посылая электрические импульсы в мозг.
Через несколько долгих минут прозвучал звонок моего интеркома. От кого же? Разумеется, от Аарона Рамоса. Он вывел меня из задумчивости, заставив вернуться из мира раздумий и мыслей. И как это он так вовремя все делает? Это развитая интуиция виновата или просто нюх оборотней? Нужно будет узнать как-нибудь потом. Потому что я уже начала опасаться той власти, которую имеет Альфа. Слава Создателям, что оборотни не умеют колдовать, иначе быть бы большой беде. Аарон сам по себе опасный представитель общества, а имейся у него магия… Страшно представить себе последствия тех разрушений, что обрушились бы на бедный Нортон и материк.
— Ты дал мне свой рабочий номер, — обвиняюще произнесла я, стараясь переключиться от ощущения теплых мягких губ Донаха к более насущным проблемам. Но это было слишком трудно. Губы продолжали гореть, будто их обожгли лавой, и не позволяли отвлечься от росшего во мне ощущения глубокой привязанности и нужности.
— Я должен чувствовать себя виноватым? — удивленно спросил вожак, вскинув брови. Кажется, волк никогда прежде не задавался таким простым насущным вопросом. Вожак, чтоб ему икалось.
И только сейчас я обратила внимание на облик оборотня: у него было помятое лицо, ослабленный галстук болтался на шее, три верхние пуговицы рубашки расстегнуты, словно специально, чтобы продемонстрировать мне бронзовый загар и гладкую кожу вожака оборотней. Однако на шее я заметила несколько бледных длинных шрамов, которые терялись в вороте рубашки, спускаясь вниз. Картинки схватки, в результате которой можно было получить такое, стали проноситься в мозгу, не давая сосредоточиться: клыки и когти, которые рвут плоть; капли крови на снегу и гримаса боли, сковывающая лицо волка. Почему именно снег? Не знаю, но картина так ярко отпечаталась в мозгу, выжигая все остальное, что невозможно было сопротивляться.
— Да, нормальный, — выделила я это слово, — человек чувствовал бы себя именно так, но я сомневаюсь, что ты на это способен. — Теперь я была раздражена, и не знаю, почему именно. Сомневаюсь, что дело в поступке Аарона, скорее всего, мое состояние было связано с Донахью и его почти поцелуем. — А теперь ближе к делу. Начну с насущного вопроса: зачем ты вновь сунулся во фракцию? Я думала, что ты нанял меня, чтобы спасти своего брата, а не для того, чтобы выводить из себя моего кузена!
— Санейра, смени тон, пожалуйста, — не очень вежливо произнес Аарон, снимая галстук и закатывая рукава рубашки до локтей. И вновь мне открылись бледные шрамы. Истерзанная кожа, рваные полосы, которые заставляли ежиться, сочувствуя боли, перенесенной вожаком.
И с каких пор я стала такой чувствительной?
— И не подумаю, — фыркнула в ответ. — Ты ведешь себя так, как пожелаешь, я буду поступать так же. Аарон, прекрати ходить во фракцию, этим ты ничего не добьешься, разве что кто-то из стражей взбесится и прикончит тебя или засунет в изолятор.
— Не думаю, что такое возможно. Ты должна была прислать мне материалы по делу Нагира, но мой почтовый ящик до сих пор пуст.
— И как я должна была это сделать, если ты дал мне рабочий номер? Или ты надеешься, что я вышлю данные неизвестно кому и неизвестно куда? Тогда тебе нужно сходить к психиатру. Это засекреченная информация, а я не настолько доверяю твоей секретарше.
— Хорошо, ты молодец, а я нет. Но думаю, что тебе уже известны мои номера, учитывая, кем работает твой кузен. А теперь будь умницей и отправь все, что я просил. Я занятой человек.