Санек 2 (СИ)

Абрам Лазаревич уехал во главе небольшой колонны машин, забрав с собой арестованного наглого чиновника и его подельников, а мы с Яшей, переглянувшись и не сговариваясь, отправились обратно к реке. Он, кстати, когда появилась возможность вернуться на другой берег, вытащил ничуть не меньшего карася, чем я. Вот мы и решили продолжить рыбалку — когда еще выдастся такая возможность.

К сожалению, больше нам ничего не удалось поймать. То ли мы распугали рыбу своими переправами туда-сюда, то ли просто в начале поймали двух каких-то залетных карасей, фиг знает, но клев прекратился, и, подежурив возле удочек пару часов, мы решили закругляться с этим делом. Холодно всё-таки на улице.

К вечеру у меня во дворе началась неслабая движуха. Наконец-то в Москву добрались телохранители с моими вещами, для доставки которых понадобилось несколько грузовиков. И пока мы дружно занимались разгрузкой, перетаскивая вещи в дом и в сарай, прибыл Абрам Лазаревич с серьёзным дядькой в форме летчика.

Абрам Лазаревич сразу же уведомил, что у меня есть неделя на посещение родни и предупредил, что потом слетать к деду не получится, поэтому лучше сделать это сейчас. Заинтриговал он меня этим своим «не получится». Я попытался выяснить, что это могло бы значить, но он от ответа ушёл, а я решил не настаивать. Времени у меня более чем достаточно, успею сгонять туда-обратно. Летчик, прибывший с Абрамом Лазаревичем, как выяснилось, занимался подготовкой моего самолёта к перелету и организацией дозаправки в пути. Он рассказал, что самолёт переместили на сушу, сняли с него поплавки и провели техобслуживание. Поэтому к вылету все готово. Более того, этот летчик полетит со мной в паре, чтобы лично проконтролировать дозаправку и убедиться, что меня встретили как полагается. Собственно, мне остаётся только загрузить подарки и отправляться в путь. Но сделаю я это только завтра утром, потому что вылетать в ночь нет никакой необходимости. До самой ночи возможности позвонить за границу у меня так и не появилось, поэтому спать улегся в не самом хорошем настроении.

Утром мне пришлось выдержать настоящий бой против собственных телохранителей, которые начали возмущаться из-за того, что не могу выполнять свою работу как полагается. С трудом отбоярился от их наездов и, уложив подарки в грузовой автомобиль, который подогнал к дому вчерашний летчик, отправился наконец на аэродром.

Там довольно много времени я потратил на размещение груза в багажном отсеке и предполетную подготовку, вбитую намертво наставником в подкорку головного мозга. Поэтому взлетели мы только ближе к обеду, так что в пути придётся переночевать. Потому что вечером лететь в горы, по словам сопровождающего пилота, мне никто не позволит. Тем более, что последний отрезок пути мне предстоит лететь одному. Из-за обилия подарков самолёт оказался немного перегружен, а так как садиться в деревне предстоит на неподготовленную площадку, этот перегруз чреват нехорошими последствиями. Сопровождающему меня летчику поневоле пришлось согласиться на эти условия, потому что я наотрез отказался оставлять что-либо из своих подарков. У меня там ничего лишнего нет. Поэтому до деревни я полечу один.

До Соликамска мы добрались без приключений, приземлились нормально и переночевали в санатории. Утром, после предполетной подготовки, с каким-то даже внутренним мандражом от предстоящей встречи с дедом я благополучно взлетел и взял курс на родную деревню. Высоко подниматься не стал, по сути, лететь недалеко, это же не пешком топать, поэтому я набрал высоту в пару сотен метров, да так и шел, повторяя свой же путь туда. Погода была хоть и осенняя, но приемлемая, даже низкая облачность не напрягла, поэтому никаких неприятностей не ожидалось, и сам я находился в предвкушении будущей встречи и, соответственно, в прекрасном расположении духа. Над Красновышевском я скорректировал курс, да так и летел, не торопясь, успевая немного даже любоваться окружающими пейзажами. Конечно, любоваться — это громко сказано, просто поглядывал боковым зрением на заросшие лесом горы. Тем неожиданней для меня был внезапный треск, свист и появившееся пулевое отверстие почему-то в двери кабины. Только и успел подумать: по мне что, стреляют?

И тут раздался глухой удар, мотор всхлипнул и замолчал, а через секунду в кабину потянуло гарью. Ситуация — хуже не придумаешь. Сесть здесь негде, выпрыгнуть с парашютом просто не успею, а тут ещё и очередное отверстие от пули образовалось чуть ли не перед глазами.

Эпилог

Интерлюдия.

— что значит не долетел до деревни и пропал? У нас человек не может пропасть, да и самолёт не иголка в стоге сена.