Санек (СИ)

— Понимаю, но понимаю и другое: если его схема заработает, и мы сможем сохранить все в секрете, нам будет все равно, захотят с нами торговать или нет. Мы сами возьмем все, что нам нужно. Коба, ты меня знаешь, не для себя прошу, чувствую, что с этого будет толк, поэтому и беру парня с собой, может, еще что-нибудь придумает. Говорю же, он мыслит по-другому, не так, как мы, вот и надеюсь, что все получится.

— Какой же ты упрямый. Ладно, давай попробуем, но денег на автозавод не дам, слишком уж большой риск. Начните с чего-нибудь поменьше. Думаю, тысяч сто долларов вам хватит.

Если бы кто-нибудь увидел реакцию Абрама Лазаревича, он бы очень удивился. Лицо у него налилось кровью, глаза начали пылать каким-то неукротимым огнем, а сам он подскочил на стуле, как резиновый мячик, и в мгновения оказался на ногах. Да и говорить он начал в совсем не свойственной ему манере.

— Коба, ты мне не только соратник, но и друг, но даже друзьям я не позволяю вести себя со мной подобным образом. Нет, если ты начал считать меня шавкой подзаборной, то, пожалуйста, ты в своем праве, но я это терпеть не намерен. Скажи, что я больше не нужен, и, поверь, ты меня здесь не увидишь, я свое слово держу, ты знаешь…

Неизвестно, сколько еще мог говорить Абрам Лазаревич, но его перебил собеседник, надо сказать, до крайности удивленный таким поведением.

— Лис, да что я такого сказал, что ты так взвился?

Абрам Лазаревич как-то хищно улыбнулся и в свою очередь спросил:

— А ты не понял?

Посмотрев на собеседника и убедившись, что тот действительно не понимает, он как-то резко успокоился, сел обратно на стул и начал говорить даже слишком спокойным голосом.

— Коба, ты сейчас предложил мне карманные деньги какого-нибудь американского бизнесмена средней руки и хочешь на них построить прибыльную финансовую систему. Ты правда не понимаешь? Нищий пацан вложился в дело ненамного меньшей суммой, я тебе говорил про его богатства, если ты помнишь. Не стыдно?

— Извини, Лис. Правда извини. Замучался я уже латать дыры и выискивать эту проклятую валюту, где можно и нельзя, вот мне уже и кажутся эти сто тысяч немыслимыми деньгами. Давай вместе подумаем, что можно сделать и какой проект отложить на какое-то время. Сейчас вызову специалистов. А твоего малолетнего гения, если ничего не получится, я самолично прибью. Не хватало еще, чтобы из-за него я начал терять и так немногочисленных людей, которым верю.

Конец интерлюдии.

Неделя, отведенная нам на подготовку к отъезду, прошла в трудовом угаре. Я был не в силах смотреть на подзапущенный огород, поэтому разделся до подштанников, занялся сельхозработами и не успокоился, пока не довел огород до идеала. Понимаю, что, в свете моего отъезда за границу на неопределенное время, это дурная работа, но и поделать с собой ничего не могу. Прям душа болит, когда вижу непорядок в огороде. Вот она, сила привычки доставшегося мне тела во всей красе, ну или натура, сформировавшаяся до проявления здесь моего сознания, дает о себе знать. Фиг знает, да и неважно, главное, что все сделал, как хотелось, и при этом даже получил удовольствие от работы.

Нет, не все свое время я потратил на огород. Два раза пришлось ездить на примерки к портному и сапожнику. Еще просолившуюся красноперку вывесил сушиться на чердаке. Потом посетил воинскую часть, где служат Яша с Сергеем. Там у них есть оружейная мастерская, где мне изготовили по моим чертежам неплохой глушитель. Народ, кстати, заинтересовался этой приспособой, думаю, поставят на поток ее изготовление, тоже, как ни крути, полезно. Добыл я и новый револьвер. Его мне подарил Лев Лазаревич, когда я попросил у него немного денег, и он заинтересовался, куда я потратил то, что у меня было.

Там вообще пришлось выслушать целую лекцию о безответственном отношении к деньгам и транжирстве. В то время, когда рабочие живут на зарплату в сто тридцать рублей, я за несколько дней потратил две тысячи. Возмутительно.

Это я его слова пересказываю.

Успокоился он, только когда я объяснил, что это Абрам Лазаревич виноват — посоветовал жадного портного. Лукавил, конечно, можно было и одежды заказать поменьше, и ткани выбрать попроще. Но где я и где экономия, несопоставимые вещи.

В итоге пятьсот рублей Лев Лазаревич мне выдал, а я, задумчиво глядя на эти деньги, тихо пробормотал:

— Интересно, хватит ли мне этих денег для покупки нового ствола?

Он, услышав это, выругался и начал выпытывать, зачем мне револьвер. Конечно, не обошлось без очередной лекции — о том, что оружие детям не игрушка. Пришлось даже ехать с Сергеем в его часть и там показывать, что я вполне себе умею обращаться с оружием, а потом объяснять Льву Лазаревичу, что проклятые капиталисты только и думают о том, как обидеть бедного сироту, поэтому без надежного ствола делать мне у них нечего.