Санек (СИ)

— Александр, наша семья этим заниматься не будет. Мы считаем, что смысла в этом нет. Сама идея хорошая, но это Америка. Чтобы действительно на этом заработать, надо вкладывать большие деньги, а у нас сейчас с ними не очень. Если ты беспокоишься за изумруды, которые планировал вложить в качестве своей доли, не переживай. Я, по просьбе Абрама, отдал их на огранку. Уже скоро можно будет их продать. Очень хорошие камни. Я помогу тебе их выгодно продать, и подскажу, куда деньги вложить. Как раз будут тебе средства, необходимые для получения достойного образования. А как выучишься, там потом и с работой проще будет.

Вот как. Старик уже планы строит в отношении меня. Надо сразу расставлять точки над и. А то надумает, невесть что. Потом хрен сдвинешь его с места. Знаю, плавали, да и сам под конец жизни был таким.

Размышляя подобным образом, дождавшись паузы в его монологе, начал говорить сам.

— Лев Моисеевич, вы меня простите, но обозначу сразу. Не надо в отношении меня строить планы. Если бы вы занялись предложенным вам бизнесом, я бы у вас задержался и помог, чем смог. Раз этого не будет, тогда у меня свои планы, и учёба в ближайшее время в них не входит. Извините, если обидел, но у вас здесь я не останусь.

Старик, до этого разговаривающий доброжелательно, вдруг нахмурился, как грозовая туча, и прорычал:

— Мальчишка, что ты знаешь о жизни? Что знаешь о стране, в которой находишься? До выхода Абрама из-за решётки я несу за тебя ответственность. И ты будешь делать то, что я скажу.

— Позвольте спросить, кто же вас наделил подобными полномочиями? О какой ответственности вы ведете речь, если у меня даже с Абрамом Лазаревичем договоренность, что я здесь в свободном плавании? — Ответил я ему с улыбкой, любуясь, как меняется выражение его лица. Пока он приходил в себя от отповеди, я добавил со смешком:

— Я вас попрошу, не делайте мне нервы, и вообще, мне пора. Пообедаем с вами как-нибудь в другой раз. Сейчас что-то аппетит пропал.

С этими словами я поднялся и отправился на выход из кабинета. Плохо, конечно, что адрес полицейского участка я не выяснил, но не смертельно. У кого-нибудь из консульских работников узнаю, не вижу в этом большой проблемы. Уже находясь у двери, на прощание произнес:

— Всего вам наилучшего.

После этого я вышел в холл. Что-то мне подсказывает, что надо мне отсюда побыстрее делать ноги, пока ветер без сучков. Уже закрывая двери, я услышал, как старик что-то начал кричать, но не обратил на это внимания. Быстрым шагом я пересек холл, сбежал по лестнице и стремительно зашагал на выход. Никто меня не задержал. Может быть, не успел или не захотел. Я благополучно покинул особняк.

Понимаю, что я поступаю глупо и нелогично. Но есть чувство, что, если я задержусь здесь даже ненадолго, то у меня появятся дополнительные проблемы. Всё-таки, старик суров, и мало ли что может придумать. Ну его нафиг, ещё и с ним бодаться. Лучше уж самому выгребать, чем под контролем такого человека.

Правду говорят, что дурная голова ногам покоя не даёт. Так и у меня получилось. Обратно, наплевав на слова таксиста, я решил добираться общественным транспортом и убил на это большую часть дня. Проклял все на свете, но зато времени на подумать было хоть отбавляй.

— Стартовые условия у меня в Америке складываются не самые хорошие. Придётся постараться, чтобы здесь устроиться, как я хотел. Ещё больше придётся напрячься, чтобы добиться чего-нибудь значимого и здесь встать на ноги. По большому счету, помехой для меня сейчас является только возраст. Мало кто захочет иметь дела с малолеткой. В целом есть мысли, как быстро добыть стартовый капитал, притом без криминала. Здесь, конечно, без поддержки серьёзных людей не обойтись. Скорее всего мне поневоле придётся посетить Францию раньше, чем я хотел. Только там сейчас есть человек, способный меня выслушать, и помочь. Да и сделать это ему будет проще всего, с его-то возможностями. Но торопиться не буду. Надо всё-таки узнать у консульских работников, где держат Абрама Лазаревича, и посмотреть, что можно сделать для его освобождения. Нужен мне этот человек, как никто другой. Понятно, что мои возможности для помощи ему равны абсолютному нулю. Но мало ли, вдруг и придёт в голову какая-нибудь идея?

Именно потому, что я находился в подобных размышлениях, дорога к отелю хоть и выдалась непростой, но прошла незаметно. У себя в номере я по-быстрому помылся под душем, переоделся в приличную одежду, подаренную французскими друзьями, и отправился перекусить в ресторан, расположенный в этом же здании. Обычно я стараюсь кушать в местах попроще, но сейчас решил экономить время, а не деньги, и постараться перехватить кого-нибудь из консульских ещё сегодня. Поэтому я оделся попрезентабельнее, понимая, что встречают по одежде.