Сангвиний. Великий ангел (ЛП)

— Не совсем, — ответил Первый капитан. Несколько областей еще предстоит умиротворить — Ауксилия не сможет справиться со всеми. Планы по сбору на Кайвас также сдвинуты. Сангвиний кивнул, затем задумчиво склонил голову. Я слышал, как другие много говорили о Кайвасе, поскольку сражения за Илех постепенно угасали. Это было следующее большое событие, крупное сражение, которое Никея отложила, сражение с врагом, который всегда был самым стойким и опасным, — с зеленокожими. Лунные Волки были назначены для продолжения кампании, всего лишь одной из многих операций по зачистке после Улланора, но мало кто сомневался, что это станет мероприятием с участием нескольких легионов. Учитывая близость Сангвиния и Гора, Кровавые Ангелы уже хватались кусали удила, чтобы сделать ход.

— Эти планы пока останутся там, где они есть, — сухо сказал Азкаэллон. — Воитель уже перевел на Один-Сорок-Двадцать.

— Всегда впереди, брат мой, — выдохнул Сангвиний, прежде чем поднять взгляд и сцепить руки. — Его присутствие приветствуется, как и присутствие Третьего, но честь требует мести. Мы пойдем.

Несколько кивков, бормотание согласия.

— Мы не можем обогнать остальных, — сказал Сангвиний, — нет, если оценки их позиций точны, но мы можем отстать вплотную. Я не хочу, чтобы посторонние уничтожили тех, кто это сделал.

Вот оно, снова что-то готовое улететь во внезапный холод. Один момент, такой же теплый и гениальный, как и все остальное, следующий — что-то более низменное, более простое. В обоих случаях спусковой крючок был один — оскорбление чести, оскорбление недостойным убийством. Я думал тогда, что это было что-то существенное для них. Их ярость на войне была не случайной, не следствием нестабильности темперамента. У неё были правила, у неё были границы, но она также глубоко укоренилась в старых идеях. Месть, боевые кодексы, братство. Мне было интересно, какое наследие дало им это — Баал или Терра.

— «Красная слеза» уходит, — сказал Сангвиний. — Другие последуют за вами, как только операции здесь будут завершены. Первый капитан, вы составите приказы. Ралдорон поклонился.

— Мы сожжем двигатели, — заключил Сангвиний, понизив голос. — А потом мы сожжем этот мир. Пощады не будет, ксеносов не осталось в живых.

Глава 10

Их называли Мегарахнидами. Название им подходило, хотя и не полностью передавало истинную отталкивающую чужеродность. Даже самые обычные особи достигали огромных размеров, гораздо выше и тяжелее космодесантника. У них было восемь конечностей, четыре из которых они использовали для передвижения по отвратительным лесам шипящей травы, а остальные четыре венчали ужасающе острые лезвия, способные рассечь керамит. Я никогда не мог понять, где кончается их хитиновое тело и начинается броня. Мне было непонятно, откуда вообще взялась такая броня — мы так и не обнаружили мануфактуры в их мире, даже после того, как придали большую его часть очищающему огню.

Однако, они были не простыми животными. Они общались друг с другом, устанавливали ловушки, имитировали нашу тактику. Их аппетит к насилию казался практически безграничным, и они никогда не падали духом даже перед нашими самыми яростными атаками. Чем глубже мы проникали в их мир, тем чаще уничтожали странные полубиологические узлы, которые, казалось, управляли буйной погодой, и тем сильнее они наступали на нас. Я сам видел в действии более крупных особей — крылатые стаи плотоядных ужасов, более громоздких и раздутых страйдеров, которые жертвовали скоростью ради тяжелой брони.

Ходили слухи, что в бесконечных зарослях скрываются чудовища размером с титана, способные противостоять «Полководцам», которые так впечатлили меня во время первой поездки на фронт.

Все мы, и я в том числе, быстро поняли, что довело Хитаса Фрома до отчаяния. Все вокруг было враждебным. Флора мерзкой, она заглушала свет и закрывала все поле боя удушающим занавесом из жестких, похожих на паутину ветвей. Погода представляла опасность, порождая колоссальные электрические бури, которые выводили из строя датчики и препятствовали пополнению запасов. Даже уничтожение огромных костяных деревьев, которые имели какую-то трудноопределимую связь с погодными явлениями, не гарантировало надежной защиты — целые роты могли оказаться в изоляции и в тяжелом положении, если внезапно приходил штормовой фронт.