Сани-самоходы

В таком положении он казался и кривоногим, и кривобоким, и кривошеим. Петьке казалось, что друг стал даже кривоголовым, потому что думал он только о том, как пронестись быстро по деревне, с разгона перескочить через канаву или камень. В играх с ребятами он не принимал участия, а стоял на одной ноге у велосипеда и смотрел на них, удивляясь, что интересного они находят в своей беготне друг за другом. Когда ему надоедали их забавы, он начинал насвистывать беззаботно и высокомерно, прыгал на седло и уносился, пугая кур.

Долго Петька следил за Васькой, но ничего выследить не мог. А однажды он устроил в пруду купание с прыганьем в воду с обрыва. Все ребята прыгали, ныряли, а Васька стоял на жаре и только кривил лицо, наблюдая. Наконец и он не выдержал, бросил велосипед, разделся и побежал к воде.

Петька только этого и ждал. Он подозвал братьев Комариков, шепнул:

— Глядите, Комарики, у Васьки ноги кривые от велосипеда!

Братья Комарики посмотрели и в один голос сказали:

— Правда, кривоножка Васька!

Васька в этот момент поскользнулся на самом обрыве и кувырком слетел в воду.

Вот, громко сказал Петька, — знать, и прыгать разучился.

Ребята окружили Петьку и тоже закричали:

— Вот!

— Доносился!

— Хвастал всё…

Петька быстро скомандовал одеваться и повёл всех к орешнику.

Васька остался один. Он прыгал в воду, навёрстывал упущенное и доказывал, что поскользнулся случайно. Но вдруг он увидал — доказывать некому. Он один на берегу… Тогда он схватил одежду, бросил на багажник и понёсся догонять ребят.

— Э, не ушли от меня! — крикнул Васька бодро. — Мой велик догонит вас и перегонит.

И укатил далеко вперёд, насвистывая какую-то свою велопесенку. А когда оглянулся, то увидал, что ребята идут совсем в другую сторону.

— А-а, обманули! — закричал Васька и пустился опять вдогонку. — Не уйдёте!

Когда он снова догнал ребят, они остановились и крикнули ему:

— Не гоняйся за нами!

— Кривоножка!

— Велоножка! — поправил кто-то, и все засмеялись и стали смотреть на Васькины ноги и похихикивать.

Васька наклонился и осмотрел свои ноги. Ему показалось, что они и правда стали какими-то не такими, как были раньше. Он толкнул к Петьке велосипед, предложил:

— Петь, бери ты, езжай.

— Дюже нужно, — отказался Петька. — Я так, пешочком.

Васька другим ребятам предложил велосипед, но никто его не взял. Тогда он отвёл машину домой и пешком направился к лесу, куда ушли ребята…

Лишние руки

Петька воспитывался в старых деревенских традициях. Спал он с весны и до осени на попонках, потому что летом не всегда успевал с мытьём ног, а ложиться на белые простыни в таком виде — надо не иметь на плечах головы.

Кроме того, ему не позволялось надевать разом майку с рубахой, так как лишняя одежда связывает и мешает развитию и росту. Ещё его не принуждали подпоясывать штаны, чтобы он не забывал на бегу придерживать их рукой и тем самым развивал память и держал себя всегда под контролем.

Всем этим традициям Петька охотно подчинялся, но с одной смириться никак не мог: штаны ему всегда без карманов шили…

— Опять без карманов, — плакал Петька.

— Да зачем тебе карманы-то? — спрашивали у него мать с бабушкой.

— А куда я класть буду ножик с рогаткой? У всех ребят карманы…

— Глупость одна рогатки таскать за собой, — уговаривали его. — Ты дома в ворота постреляй и оставь. А с собой носить — беду наживать.

— А хлеб куда класть?

— Хлеб дома надо съедать. На ходу-то одна скотина жуёт.

— Я могу и на ходу, — канючил Петька. — Мне некогда за столом сидеть!

— Посидишь. А чему некогда, то всегда подождёт.

И когда наступало время ежедневной беготни по улице, Петька бегал в новых штанах без карманов. Но однажды приехал дядя Толик и привёз с собой много разных брюк.

Ни узенькие, в бляшках, заклёпках и нашивках кожаных с картинками, ни широкие, словно юбка со старой цыганки, ни тренировочные брюки не понравились Петьке. А приглянулись ему шорты, коротенькие брючки, все в карманах и карманчиках. Тайком от Толика он примерил их, но они ему были широки и длинны. Как добыть себе такие шорты? Петька задумался об этом так сильно, что ко всему другому потерял интерес.

Лето шло, бежало, катилось вперёд колесом. В колхозе наступила жаркая пора сенокоса.

Дядя Толик щеголял в своих шортах, а племянник тайком любовался ими, сильно страдая от зависти.

И всё-таки Петька нашёл выход из положения. Как-то утром отец, уходя на работу, предупредил всех, что наточил топор, — надо быть осторожным, если кто надумает колоть дрова.

Оставшись один, Петька сразу же побежал к сараю проверить, так ли это на самом деле. Топор был острым, Петька не заметил, как переколол полполенницы дров. И вот тут-то ему пришла в голову мысль укоротить свои брюки, сделать из них шорты.

Петька осмотрелся вокруг. К дому никто не шёл, не ехал. Он проворно снял безкарманные штаны, положил их на пень, поплевал на ладони и жахнул топором так, что насилу вынул его из пня.