Саня Дырочкин — человек общественный

Дедушка — главный авторитет в семье. И Севкина мама, и Севкин папа, и Севкина бабушка стараются дедушку не огорчать.

Что бы ни произошло, что бы ни случилось, обязательно все пытаются мысленно представить, как к произошедшему событию может отнестись дедушка? Что он скажет?

Дедушкина улыбка — самый дорогой подарок.

При всём том дедушка не командир, не капризуля, он очень спокойный человек. Просто авторитет у дедушки грандиозный.

Кстати, по Севкиным наблюдениям, дедушка чаще всего даже не замечает бабушкиных стараний, из-за того что в его голове целый рой самых различных научных мыслей.

Было, скажем, такое…

Бабушка приготовила новое блюдо: мясо с гарниром из чернослива.

Сначала на стол поставили тарелку с тушёным черносливом. И пока бабушка хлопотала на кухне, вошёл дедушка, погружённый в свои научные расчёты, и, не заметив, съел весь чернослив.

Бабушка внесла изобретённое ею мясо и обнаружила, что чернослив исчез.

— А где же гарнир? — спросила бабушка.

— Гарнир? — удивился дедушка и поглядел на опустошённую им тарелку. — Первый раз слышу.

Вот как бывает! Дедушка проглотил бабушкину фантазию, ничего не заметив.

* * *

Итак, Севка и его бабушка уже ждали меня на улице, чтобы идти в магазин. Время было не позднее, послеобеденное.

— Сначала купим кастрюльку с длинной ручкой, — объяснила нам задачу бабушка, — потом забежим за картошкой — с вами я могу взять побольше — и домой. — Она благодарно нам улыбнулась. — С такими помощниками можно унести вдвое больше.

Она шла впереди, а мы с Севкой сзади.

— За кастрюльками нужно было бы пригласить Удалову, — сказал Севка. — Она наверняка знает, в каком магазине есть с самыми длинными ручками.

— Справимся сами! — возмутился я. — Думаешь, если Люська разливала нам чай на стройке, то она стала лучше?

Байкин вздохнул:

— Ничего я не считаю! Просто Удалова пока крупнейший специалист по вопросам торговли. И мы, Дырочкин, в этом должны честно признаться.

* * *

Хозяйственный магазин был буквально набит кастрюлями. Бабушка старалась пересмотреть все. Ни одна кастрюлька ей не подходила. То у кастрюльки обнаруживалась щербинка, то неровность, то чуть косо поставлена ручка.

Некоторое время я стоял рядом, ждал бабушкиного решения. А Севка сразу же исчез, я даже потерял его из виду. Он-то знал бабушку и понимал, что стоять около неё придётся долго.

Я пошёл поискать Севку.

Отдел кастрюль кончился, начались хрустальные вазы, целый стеллаж, а перед ним широкий прилавок. Вазы были самых различных форм и размеров.

Около прилавка скучала продавщица. Иногда продавщица отходила к кастрюлькам, где что-то обсуждала с другой продавщицей, вероятно своей подругой.

Севка стоял у прилавка с хрусталём и не отрывал взгляда от большой вазы.

Я подошёл к другу:

— Ты что, Байкин, хрусталя в жизни не видел? Глазеешь, будто девчонка…

Севка сказал с восторгом:

— Похоже на рыцарские шлемы!

Я пожал плечами, это задело Байкина.

— Вечно ты споришь! — возмутился он, перепутав меня с собой. — А форма?! А блеск?! Ты бывал в Эрмитаже в рыцарском отделе?!

— Фантазия у тебя!.. — похвалил я.

Видимо, мой комплиментик Байкину был приятен.

— А представляешь, — сказал Севка, сверкая глазами, — если бы в один прекрасный день я, ты и Федя въехали бы, как рыцари, с пиками и мечами верхом на лошадях в квартиру ветеринара?!

И Байкин сделал выпад, будто бы ветеринар уже стоял перед ним.

— На колени! — сурово потребовал он. — Просите прощенья?!

Севка говорил так, будто бы достать лошадь, мечи и пики трудностей не представляло. Можно было подумать, что лошади табунами пасутся на улицах Ленинграда, а старинные доспехи выдаются в ателье проката.

— Ну и где это ты найдёшь мечи, пики, щиты?!

— Пустяки! — сказал Байкин. — Ничего нет проще!

Он шагнул к связке длинных металлических карнизов, вытащил один, получилось вроде бы Байкин действительно с пикой.

Я оглянулся: продавщицы были заняты разговором и не обращали на нас внимания.

Севка времени даром не терял, подобрал для себя подходящий тазик. Ничего тут не скажешь, щит получился отменный.

— Могу звёздочку вооружить за одну секунду, готов спорить.

Спорить было не о чем.

— Все на борьбу с ветеринаром! — шёпотом воззвал Байкин. — Мы бы этому Кролику показали, как отказываться ехать к больному, как лечить за деньги! Я бы пощекотал его своей пикой!!! Я бы заставил его умолять о прощенье!!

И Севка сделал решительный выпад и пикой кольнул воображаемого ветеринара.

— Могу представить, как бы он заверещал от страха!..

Мы совершенно забыли за разговорами про Екатерину Константиновну.

* * *

Я оставил Севку в хрустальном отделе, а сам пошёл напомнить бабушке, где мы её ждём. Оказалось, Екатерина Константиновна уже стояла с кастрюлькой в кассу, но вдруг передумала и снова пошла в отдел, выбирать другую.

«Мы никогда, наверное, не уйдём отсюда, — вздохнул я про себя. — А нужно ведь ещё идти за картошкой».

За окном редкие хлопья мартовского снега медленно ложились на мокрый асфальт, таяли.

Мне захотелось показать Севке возникшую на улице красоту, кружащиеся и тающие снежинки, но Байкина на прежнем месте не оказалось.