Саньяси (СИ)

Я миновал рамку и направился к лестнице. Происходящее настораживало. Что-то всё-таки случилось за моё отсутствие. И, по всей видимости, не очень хорошее.

В приёмной сидели двое – охранник и блондинка-секретарь. Первым меня заметил охранник и вытаращился, как на нечто сверхъестественное. Девушка же бросила быстрый взгляд и уткнулась в монитор, но тут же спохватившись, подняла голову и так же уставилась на меня.

– Доброе утро. – Поздоровался я.

– Доброе! – Ответили они хором.

– Семён Иванович у себя?

– Да. – Кивнула блондинка.

Я подошёл к двери и взялся за ручку, когда секретарь опомнилась:

– Я доложу!..

– Не стоит. – Усмехнулся я. – Работайте. Я не столь значимая персона, чтоб обо мне докладывали.

В кабинете было прохладно. Тихо работал кондиционер. Директор сидел за своим столом и что-то читал с монитора, время от времени делая пометки в блокноте, лежащем у него под правой рукой. На вошедшего он не обратил никакого внимания, лишь недовольно поморщился, и, не отрывая взгляда от экрана, немного раздражённым голосом поинтересовался:

– Почему без доклада?

– Докладываю. – Сказал я. – Готов приступить к своей непосредственной работе. Прошу разрешения сделать краткое ознакомление с обстановкой и отлучится в общежитие, дабы привести себя в порядок. Завтра с утра я буду готов полноценно выполнять свои должностные обязанности. А сегодняшний день можете засчитать мне как отгул. У меня их там скопилось!.. На полгода хватит!..

По мере моей речи директор, оторвавшийся наконец от монитора, уставился на меня, что говорится, во все глаза.

– Семён Иванович, – оборвал я свою пламенную речь. – Что случилось? Почему вы все смотрите на меня, как на кладбищенское приведение!

– А ты и есть кладбищенское приведение. – Сказал директор, не меняя взгляда.

– В каком смысле? – Растерялся я.

– В самом, что ни на есть, прямом.

Семён Иванович поднялся из-за стола и направился ко мне. – Ну, что? Жив?!

– В каком смысле?

– Да что ты заладил: "В каком смысле, в каком смысле"?! В таком!

Он подошёл вплотную и обнял меня.

– Живой, зараза! Живой! – Бормотал он, крепко прижимая меня к своей груди.

– Да что случилось-то! Объясните, в конце-то концов!!! – Взмолился я.

– Проходи!.. Садись!.. Сейчас всё расскажу!.. Есть хочешь?

– Да нет. Чайку бы выпил. Очень пить хочется.

– Сейчас сделаем!.. По пятьдесят капель за возвращение?..

Не дожидаясь моего согласия, он, ткнув пальцем в селектор и не утруждая себя наклонами к микрофону, проорал:

– Чай, да покрепче. И бутербродов парочку. Если есть икра, с икрой. И быстро.

Распахнув сейф, он извлёк на свет бутылку квинтовского и два бокала. Вернулся к столу, и принялся распечатывать.

– Семён Иванович! Я же не президент?! – Запротестовал я.

– Ты дороже любого президента. – Торжественно провозгласил директор, наполняя бокалы на треть. – Бери!

Я поднял бокал. Понюхал.

– Семён Иванович, коньяк пить вот так?!

– За возрождение! – Перебил он меня, и выпил.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Коньяк был великолепен. В кабинет вошла блондинка с подносом, на котором красовались две тарелочки с тремя малюсенькими бутербродиками на каждой.

– Вовремя. – Сказал директор, беря один.

Секретарь бросила укоризненный взгляд, и поставила поднос на стол.

– Кофе сейчас будет. – Сообщила она официальным голосом.

– Спасибо. – Поблагодарил Семён Иванович, с набитым ртом. – Только я заказывал чай.

– Извините. Будет чай. – Исправилась секретарь, всё так же обвиняющим взглядом уставившись на директора.

– Ну что смотришь? – Не выдержал тот. – Я такой же, как все. И мне не чужды пороки обыкновенных смертных. Я сам один из таких. Иди, не стой столбом.

Девушка фыркнула, и, обиженно стуча каблучками, покинула кабинет.

– Эх! – Вздохнул директор. – Жаль!.. Жаль!.. Такого секретаря, как Мариэтта Трофимовна уже не найти.

– Так что же всё-таки случилось? – Попытался выяснить я.

– Ты на календарь давно смотрел?

– Хм!.. Только вчера.

– А вчера – это когда?

– В каком смысле?

– Да что ты заладил: в каком смысле, в каком смысле?.. В самом прямом. Вчера, по-твоему, какое число было?

– Хм!.. Кажется 27-ое июня…

– Кажется, или точно?

– Семён Иванович, хватит играть в угадалки. Если сегодня 28-ое, то вчера было 27-ое. Я же только вчера прилетел из Франции. У меня и билеты есть.

Я сунул руку в карман. Там было пусто. Директор сочувственно смотрел на меня.

– Ты же все документы мне передал. Нет у тебя ничего. – Сказал он, берясь за бутылку.

– Блин!.. Совсем забыл.

– Не мудрено. Бери.

– Может, сначала расскажете? – Попробовал возразить я.

– Ты сначала выпей. Легче будет перенести.

– Что, перенести?

– Пей. За твоё здоровье! – Провозгласил директор, касаясь краем бокала моего бокала. – А оно тебе понадобится!.. Ой, как ещё понадобится…

Мы выпили. Я взял бутерброд с тарелочки и принялся жевать. Хлеб был свежим и вкусным. Тут я почувствовал, что очень хочу есть.

– Ладно, Семён Иванович, давайте, рассказывайте. А то мне ещё обойти всех админов надо, проверить аппаратуру, технику, в общежитие смотаться. Себя в порядок привести, отдохнуть, выспаться, и завтра на работу.