Санин (сборник)

О безобразной и томительно нелепой сцене, которая произошла потом, девушка не вспоминала. Какое-то тайное чувство отводило ее от того темного уголка, в котором как тонкая заноза осталось болезненное, обидное недоумение.

В дверь номера постучались.

– Кто там? – спросила Карсавина, поднимая голову, и Санин отчетливо увидел ее белую, нежную и сильную шею.

– Записку принес, – пискнул мальчик за дверью. Карсавина встала и отворила. Босой, по колено в свежей грязи, мальчик вошел в комнаты и торопливо сдернул картуз.

– Барышня прислали, – сказал он.

«Зиночка, – писала Карсавиной Дубова, – если можешь, приезжай сегодня же в город. Приехал инспектор и завтра утром будет у нас. Неудобно, если тебя не будет».

– Что такое? – спросила старая тетка.

– Нюта зовет. Приехал инспектор, – в раздумье ответила Карсавина.

Мальчик почесал одной ногой другую.

– Очень приказывали, чтоб беспременно вы приходили.

– Пойдешь? – спросила тетка.

– Как же я одна пойду… темно.

– Месяц взошел, – возразил мальчик, – вовсе видать.

– Надо идти, – нерешительно сказала Карсавина.

– Иди, а то как бы неприятностей не вышло.

– Ну пойду! – решительно тряхнула головой девушка. Она быстро оделась, приколола шляпку и подошла к тетке.

– До свиданья, тетя.

– До свиданья, деточка. Христос с тобою.

– А ты со мной пойдешь? – спросила девушка у мальчика. Мальчик замялся и опять почесал лапки.

– Я к мамке пришел… Мамка тута у монахов на прачешной.

– А как же я одна, Гриша?

– Ну пойдем, – тряхнув волосами, с решительным видом согласился мальчик.

Они вышли в сад. И синяя ночь так же мягко и осторожно охватила девушку.

– Хорошо пахнет как, – сказала она и вскрикнула, наткнувшись на Санина.

– Это я, – смеясь, отозвался он.

Карсавина в темноте подала еще дрожащую от испуга руку.

– Ишь, пужливая! – снисходительно заметил Гришка. Девушка смущенно засмеялась.

– Ничего не видно, – оправдывалась она.

– Куда это вы?

– В город. Вот прислали за мной.

– Одна?

– Нет, с ним… Он мой рыцарь.

– Рыцарь! – с удовольствием повторил Гришка, суча лапками.

– А вы тут чего?

– А мы по пьяному делу, – шутя пояснил Санин.

– Кто вы?

– Шафров, Сварожич, Иванов…

– И Юрий Николаевич с вами? – краснея в темноте, спросила Карсавина. Ей было так жутко и приятно произносить вслух это имя, как заглядывать в пропасть.

– А что?

– Так. Я его встретила… – еще больше краснея, сказала девушка. – Ну, до свидания.

Санин ласково придержал протянутую руку.

– Давайте я вас перевезу на тот берег, а то что же вам кругом идти.

– Нет, зачем же, – с непонятной застенчивостью сказала девушка.

– Пущай перевезет, а то на плотине дюже грязно, – авторитетно возразил босой Гришка.

– Ну хорошо… А ты тогда ступай к матери.

– А ты по полю не боишься одна? – солидно спросил Гришка.

– Да я до города проведу, – заметил Санин.

– А ваши же как?

– Они тут до света будут: да и надоели они мне изрядно.

– Ну, если вы так добры… – засмеялась Карсавина. – Иди, Гриша.

– Прощайте, барышня…

Мальчуган опять как будто спрятался куда-то в кусты, и Карсавина с Саниным остались вдвоем.

– Давайте руку, – предложил Санин, – а то с горы еще упадете…

Карсавина подала руку и ощутила со странной неловкостью и смутным волнением твердые как железо мускулы, передвигавшиеся под тонкой рубахой. Невольно толкаясь в темноте и на каждом шагу ощущая упругость и теплоту тел друг друга, они пошли через лес вниз к реке. В лесу был полный, как будто вечный мрак, и не было, казалось, деревьев, а одна густая, теплом дышащая молчаливая тьма.

– Ой, как темно!

– Ничего, – над самым ее ухом тихо сказал Санин, и в голосе его что-то задрожало, – я ночью больше лес люблю… В ночном лесу люди теряют свои привычные лица и становятся таинственнее, смелее и интереснее…

Земля осыпалась под их ногами, и они с трудом удерживались, чтобы не упасть.

И от этой тьмы, от этих столкновений упругого и твердого тела, от близости сильного, всегда нравившегося ей человека девушкой стало овладевать незнакомое волнение. В темноте она раскраснелась, и рука ее стала горячо жечь руку Санина. Девушка часто смеялась, и смех ее был высок и короток.

Внизу стало светлее, а над рекою уже ясно и спокойно светил месяц. Пахнуло в лицо холодом большой реки, и темный лес мрачно и таинственно отступил назад, как бы уступая их реке.

– Где же ваша лодка?

– А вот.

Лодка отчетливо, как нарисованная, вырезывалась на гладкой светлой поверхности. Пока Санин надевал весла, Карсавина, слегка балансируя руками, легко прошла на руль и села. И сразу она стала фантастичной, освещенная синим месяцем и колеблющимся отражением воды, Санин столкнул лодку и прыгнул в нее. Лодка с тихим шорохом скользнула по песку, зазвенела водой и вышла на лунный свет, оставляя за собой длинные, плавно расходящиеся волны.

– Давайте, я буду грести, – сказала Карсавина, все еще полная какой-то требовательной взволнованной силы. – Я люблю сама…