Санитар

Паша вздрогнул от этого крика и на начальника охраны быстро взглянул. Тот совсем бледный стоял, глаза опустил, а руки – это Паша видел – дрожали. И Подбельский эти руки дрожащие тоже видел, наверное, потому замолчал вдруг, а когда вновь заговорил, голос его был тих и бесцветен, будто и не кричал он только что:

– Так вот что, Виталик, шестерку эту великолепную гони на все четыре стороны. С треском, чтоб шуму побольше было. И на их место новых набери. Надежных. Понял? Чтобы я в них уверен был, как в тебе.

Последнюю фразу специально сказал, наверное. Чтобы начальник охраны грубость прежнюю ему простил.

Виталий Викторович кивнул, спросил глухо:

– Можно идти?

– Иди, – махнул рукой Подбельский.

Начальник охраны из кабинета вышел и дверь за собой прикрыл осторожненько, а Подбельский ему вслед смотрел задумчиво, будто и не было Паши в кабинете. Но вот встрепенулся, и взгляд наполнился жизнью.

– В охрану ты почему пошел? – спросил неожиданно.

– Потому что вы позвали, – ответил Паша первое, что на ум пришло, а сам растерялся, не зная, как следовало бы ответить, и даже эту свою растерянность не смог до конца скрыть, но Подбельский ничего не заметил, кажется, взглянул на Пашу понимающе.

– Я серьезно спрашиваю, – сказал.

– Не в грузчиках же мне всю жизнь ходить, – произнес осторожно Паша.

Он будто нащупывал безопасную тропинку в болоте разговора.

– Грузчик – это, может, даже более завидная работа, чем охранник.

– Чем же? – не сдержался Паша.

– Охранник – как-то слишком уж это зависимо.

– На побегушках, да? – уточнил Паша.

– Да.

– А я не собираюсь на побегушках быть.

– А я знаю, – засмеялся Подбельский, но глаза серьезными оставались. – Потому и спрашиваю – почему пошел на эту работу.

Очень серьезный разговор начинался. Паша это почувствовал, и сердце у него сжалось. Здесь тебя прощупывают, даже благодарность вынося за спасенную жизнь.

– Время приходит, когда все в жизни надо поменять круто, – сказал Паша. – У каждого человека так бывает, наверное.

Специально последнюю фразу произнес. Хотел, чтобы Подбельский ситуацию эту и на себя примерил, это его отвлечет.

Но Подбельский не задумался ни на мгновение, сказал:

– Такое бывает. Но тогда только, как правило, когда не все ладно в жизни.

Паша уже знал, о чем Подбельский его в следующий миг спросит. И тот спросил:

– А что у тебя в жизни неладно?

– Нормально все, – отозвался Паша глухо.

Взглянул Подбельскому в глаза и понял, что тот ответом не удовлетворен. Лучше уж не лгать. Говорить как есть, но не все. Полуправда – она всегда правдиво выглядит.

– Я не знаю, – сказал Паша. – Просто вдруг такой момент пришел, когда чувствую – самим собой недоволен. Все поменять захотелось разом.

– А тут – я, – сказал понимающе Подбельский.

– Да.

– Вот это похоже на правду.

Подбельский засмеялся вдруг и пальцем шутливо погрозил:

– И все равно не все мне рассказываешь.

И Паша тоже засмеялся. С облегчением, потому что понял – не будут ему больше сегодня вопросов задавать.

– Не все рассказываю, – кивнул. – Да и зачем оно вам?

– И то правда, – согласился Подбельский. – Ладно, иди. Мне работать надо. Зайдешь к Виталию Викторовичу, он тебе скажет, какие документы принести.

– Для чего?

– Разрешение на ношение оружия тебе оформим.

– Оружия? – переспросил Паша, еще не до конца поверив.

– Да. Негоже тебе без оружия в охране работать.

56

Дегтярев позвонил сам. Паша его голос в телефонной трубке не сразу и узнал. Даже спросил в первый момент:

– Кто это?

– Дегтярев.

– А, Игорек. Давно не слышал тебя.

Это правдой было. Казалось, целая вечность прошла с того дня, когда в последний раз виделись.

– Как дела?

– Нормально, – сказал Паша.

Он искренне сейчас говорил.

– Работаешь?

– Угу.

Пауза повисла между ними. Пустота, вакуум, ничто.

– Может, встретимся? – предложил Дегтярев.

– Зачем? – сорвалось у Паши с языка.

И опять возникла пауза.

– Ну ладно, – пошел на попятный Паша. – Ты где сейчас?

Дегтярев молчал первое время, будто и сам еще не решил, соглашаться ли ему на встречу.

– Алло! – позвал его Паша. – Ты не слышишь меня разве?

– Слышу.

– Знаешь, где я живу? Подъезжай.

Дегтярев вдруг трубку положил, не ответив ничего, и Паша в догадках терялся, приедет ли тот. Дегтярев приехал, позвонил в дверь коротким звонком, и когда Паша ему открыл, даже отступил на шаг и сказал, не сумев сдержаться:

– Ну ты даешь, Дегтярь!

Он плохо выглядел. Он очень плохо выглядел. Такой вид бывает у тех, кому жить осталось до следующей электрички. Электричка приближается, и человек вдруг бросается под нее. Все. Конец. Занавес жизни опускается.

– Случилось что? – спросил Паша. – С работы выгнали? Квартиру обокрали?

– Нет, ничего, – Дегтярев качнул головой как-то безвольно.

Лицо у него серое было.

– На мое место взяли кого-нибудь? – поинтересовался Паша, чтобы хоть чем-нибудь его отвлечь.

– На склад?

– Да, на склад?

– Нет еще.

– Как же ты один управляешься?

– Никак. Я на работу не хожу.

– Не ходишь? – удивился Паша.

Он Дегтярева за плечи взял и встряхнул сильно:

– Что с тобой, Дегтярь?

Тот вдруг голову в руки уронил и заплакал. Безутешно, по-бабьи.

Паша налил в стакан водки, встал над плачущим:

– Возьми, выпей.