Санитарный день

— Пойдемте в кафе, — попросила Дана, которая от обилия запахов уже начала чихать. — Лий, прости, но у меня, кажется, уже аллергия началась.

— Ладно, сходим, — нехотя сдалась Лийга. — Но завтра я испеку хлеб со специями, так и знайте. С медом будет вообще волшебно.

— Не испечешь ты завтра ничего, — с заговорщицким видом сообщил Скрипач, который читал объявления. — Вариант нашел, завтра смотреть поедем.

— Какой вариант? — с интересом спросила Лийга.

— Дом в лесу, отдельно стоящий, — ответил Скрипач. — Сто двадцать километров от города. Лес, речушка, полянка. И домушка, которую там построили сперва без документов, как я понял, а потом документы удалось получить. Дом, правда, сарай сараем, но это нам без разницы.

— Интересно, — Ит отобрал у Скрипача телефон. — Гм. Ага. Угу. Слушайте, надо ехать, — покивал он. — Рыжий, позвони хозяину, договорись. Может, сразу и оформим.

— Ну, про «сразу оформим» ты торопишься, но, в общем и целом — да, неплохо, нам подходит, — Скрипач задумался. — И цена приятная, кстати. И свет там есть.

— А вода? — тут же спросила практичная Лийга.

— А воду сделаем сами, — ответил Скрипач. — Уж на что, а на скважину у нас точно хватит.

* * *

В кафе пришли уже совсем вечером, в сумерках — сперва дозванивались до хозяина домика, договаривались, потом мыли кухню, потому что Скрипач умудрился чихнуть в сторону одной из открытых баночек с каким-то особенным молотым перцем, потом ездили на заправку (выезжать планировали рано утром), и заодно купили продукты для предполагаемого пикника. Дана сказала, что хочет шашлык, Лийга сказала, что ничего не имеет против, если шашлык будет из рыбы, а Ит сказал, что они сегодня и так весь день катались, и он один в магазин не пойдет. В кафе, на их счастье, оказалось малолюдно, поэтому им достался хороший столик, на уличной площадке — там даже было можно курить. Сделали заказ, и стали ждать.

— Дана, чего читаешь? — спросила Лийга, увидев, что Дана, по своему обыкновению, снова уткнулась в телефон.

— Новости, — ответила Дана. — Мы тут с Итом поспорили, ну и вот.

— О чем поспорили? — Лийге стало интересно.

— Да ни о чем, — сказал Ит. — Это не называется «поспорили», на самом деле. Просто Дана утверждает, что новости изменились, а я говорю, что если изменения и есть, то они минимальны. Да, есть. Но судить о чем бы то ни было по ним нельзя.

— Что именно изменилось? — с интересом спросил Скрипач.

— Ну, вот, например, — Дана отложила телефон. — Про плоскую землю, в которую верить разрешили, я уже сказала.

— Мне сказала, остальные не знают пока, — напомнил Ит.

— Теперь знают, — парировала Дана. — В неё разрешили верить. Сейчас нашла еще одно постановление. Примерно такое же.

— А там что? — с интересом спросил Ит.

— Там разрешили верить в астрологические прогнозы, их теперь можно публиковать официально, — с гордостью сказала Дана.

— Эээ… — Скрипач нахмурился. — И чего?

— В смысле «чего»? — не поняла Дана. — Просто, разрешили. Раньше это считалось антинаучным учением, и не приветствовалось, а теперь стало можно.

Ит и Скрипач переглянулись, Скрипач пожал плечами.

— Дан, ты хочешь сказать, что Ари и Вета мотались к политбюрошным деятелям, типа Дрежнова, для того чтобы те разрешили верить в гороскопы? — спросил Скрипач.

— Вполне может быть, — ответила Дана.

— Но зачем? — спросила Лийга. — Какая цель?

— А я почем знаю, — Дана снова взяла телефон, принялась листать страничку. — Кстати, вот это тоже интересно. Будут наказывать тех, кто станет возражать.

— Не понял, — признался Ит.

— Ну, если ты сам не веришь в гороскопы, будь любезен, не трогай тех, кто верит, — объяснила Дана. — Нельзя их осуждать. Так же, как за веру в Бога, понимаешь?

— Отдает каким-то идиотизмом, — заметил Скрипач. — Да простят меня люди, которые больны идиотией…

— Может, кто-то свихнулся? — с надеждой спросила Лийга. — Или кто-то там, наверху, или кто-то из нас?

— Кстати, а что было с этими делами у шрика? — с интересом спросил Ит. — Они во что-то такое верят?

— Нет, конечно, — Лийга повернулась к нему. — Они верят утилитарно. Например, они верят в индульгенцию. Любой грех можно выкупить, даже если ты кого-то убил, или совершил какую-то гадость. У них очень практичная вера. Но при этом она честная, — Лийга нахмурилась. — Они не пытаются оправдать чем-то свои грехи, они их признают. Когда на нас тогда пытались напасть, на площади… помните?

— Лучше бы не помнили, — вздохнул Скрипач. — Гадостно по сей день. И что, собственно? Да, они пытались напасть. Верно. Ты хочешь сказать, что они бы признали это грехом?

— Именно так, — покивала Лийга. — Они бы потом заплатили за этот грех, причем немаленькую сумму.

— Это ни на что не влияет, — вздохнула Дана. — На самом деле — не влияет. Шрика на том свете ждет очень много всего удивительного. Равно как и других, которые думают, что грех можно выкупить таким образом.

— На самом деле действительно, так и есть, ничего с этим сделать нельзя, — сказал Ит. — Там, на Берегу, абсолютно безгрешных нет, каждый носит что-то в себе. Это чувствуется.