Санитары леса

Эйно Тынисоо был, пожалуй, единственным из наемников Симпсона, кто не принимал участия в дневной суете. Он просто забрался на чердак, тщательно проверил свою любимую неразлучную «СВД»[25] с лазерным прицелом, выбрал оконце, из которого отлично просматривались окрестности, расположился там поудобнее и терпеливо ждал. Эйно привык ждать. Он ждал чего-нибудь всю жизнь: сперва окончания средней школы, затем вакантного места в сборной республики по биатлону... Ждал смерти бабушки, чтобы иметь отдельную квартиру. В Грозном вялый на вид, флегматичный Тынисоо, невзирая на усталость, холод, сырость, грязь, гарь, трупную вонь и прочие неудобства, не смыкая глаз сутками караулил добычу и благодаря своей усидчивости заслужил у чеченцев репутацию одного из самых удачливых снайперов (к концу войны на его винтовке насчитывалось сорок семь насечек[26] ). Устроившись на работу к Симпсону, эстонец упорно ждал случая отличиться (и, разумеется, хорошенько подзаработать, что, впрочем, в его понимании являлось одним и тем же). Днем Тынисоо равнодушно наблюдал за рыщущими по парку коллегами. Невзирая на примитивность души (а может, и полное отсутствие оной), Эйно обладал изрядной долей здравого смысла и понимал: злоумышленники, если таковые вообще найдутся, скорее всего попытаются проникнуть на охраняемый периметр лишь с наступлением темноты. Когда внезапно погасло электричество, он почувствовал – «началось», и слился с винтовкой в единое целое. Бесцветные глаза эстонца видели в темноте не хуже кошачьих. Мишеней оказалось две. Поразив первую (точно в правый глаз), Эйно подумал: «Четыре тысячи долларов», прицелился во вторую, но неожиданно выронил оружие и упал мертвым. Две пули калибра 5,45 мм продырявили ему черепную коробку...

* * *

Закинув на спину автомат, Евгений Румянцев, чертыхаясь, долбил лопатой мерзлую землю, в придачу ко всему густо перемешанную с осколками битого кирпича, обломками бетонных плит и прочей, ненавистной любому землекопу, дрянью. По лицу градом катился пот, однако Евгений не останавливался ни на минуту. Румянцев с детства занимался спортом, был мастером спорта международного класса по самбо, обладал железным здоровьем и мог позволить себе куда более серьезные нагрузки. Злился он не из-за усталости, которой совершенно не ощущал, а по другому поводу: «Предусмотрели все до мелочей, а лом забыли!» Евгений, возможно, под влиянием своей основной профессии (хирург не имеет права ошибаться) не терпел небрежности и не прощал ее ни себе, ни другим. «Впредь нужно уделять больше внимания предварительной подготовке!» – подумал он, закончив работу, перерубил кабель и рысью побежал на КПП. Забравшись на крышу будки, откуда согласно плану операции ему полагалось прикрывать товарищей огнем, Румянцев вдруг заметил вспышку выстрела в чердачном окне, не раздумывая вскинул «абакан» и выпустил туда молниеносную двухпульную очередь. Сквозь инфракрасные очки он отчетливо увидел, как из окошка вывалился длинный, похожий на винтовку предмет. «Кажется, попал, – мелькнуло в голове Евгения. – Однако ребят, судя по всему, засекли!» И действительно, звук выстрела окончательно убедил головорезов Симпсона в том, что происходит неладное. Светя ручными фонарями, в парке появились сразу несколько человек. Румянцев лег на живот, широко раздвинул ноги и короткими, скупыми очередями принялся расстреливать бестолково мечущиеся громоздкие фигуры. «АН-94» не подкачал. Большинство выпущенных пуль легко находили цель...

* * *

Господин Симпсон до позднего вечера работал с документами: изучал проекты коммерческих соглашений, просматривал первоначальные варианты заказанных им журнальных и газетных статей, которые хоть и посвящались самым различным вопросам, но преследовали единую цель. Купленные Симпсоном беспринципные писаки расхваливали американский образ жизни, под видом защиты свободы вероисповеданий пропагандировали антихристианские секты (не упуская случая лягнуть Православную Церковь, обвинив ее в реакционности и узости мышления), поливали грязью русских патриотов, приклеивая им ярлыки шовинистов и фашистов, объявляли «гениями» бездарных, но полезных масонам деятелей литературы и искусства... Короче говоря, в поте лица отрабатывали свои тридцать сребреников. Покончив с делами, Дэвид прошел в спальню, переоделся в ночную пижаму, взял с книжной полки книгу Блаватской[27] «Разоблаченная Изида» (полистать на сон грядущий), но лишь только прилег на кровать – его с новой силой охватили угасшие было дурные предчувствия. Он почти физически ощутил ледяное дыхание приближающейся смерти. Душу захлестнули волны страха, кожа покрылась пупырышками озноба, книга вывалилась из ослабевших рук... Когда погас свет, господин Симпсон испытал такой дикий всепоглощающий ужас, что пренеприличнейшим образом написал в штаны.

– Саша-а-а!!! – истошно завопил он. – Саша-а!!! Ко мне!!! Быстрее!!!

Спустя секунд десять в спальню вломился Сидоренко, доселе мирно дремавший в соседней комнате.

– Что случилось, хозяин? – удивленно спросил он.