Санитары

Неважно. Главное, что сейчас он рядом с ней, с Наташкой. На станции ведь это не удавалось. Постоянно нежеланные свидетели, не говоря уже о неприязненном отношении отца. А сейчас он может хоть недолго побыть с девушкой рядом, никто и слова не скажет. Димке даже почудилось, что он боком чувствует тепло, исходящее от сестры, но это, конечно, только показалось. Странно только, что девушка даже не обернулась, не посмотрела в его сторону, да и вообще никак не отреагировала ни на разговоры окружающих, ни на голос самого Димки. Так и сидела, опустив плечи, как-то сжавшись, словно озябла, и ни на что не обращала внимания. «Наверное, это спросонья, — решил Димка. — Подняли девчонку посреди ночи, вот теперь и спит Наташка сидя…»

Сестра всегда была соней, если, не дай бог, ее приходилось будить ночью, потом весь день ходила как вареная.

У них с Наташкой всегда были очень теплые отношения. Сколько себя помнил, Димка всегда защищал ее от любых обидчиков, был для нее настоящим старшим братом. А позже, когда оба повзрослели, симпатия начала перерастать во что-то большее, но после случая, перечеркнувшего жизнь приемыша и превратившего его в калеку, тень отчуждения пробежала и между ними…

Он первым стал сторониться разговоров с Наташей. Ему постоянно казалось, что все кругом смотрят на него осуждающе, едва завидев их рядом. Калека и полноценная… Что там, просто красивая девушка. В библиотеке Бауманской даже книжка есть, где сюжет про них двоих — горбун и красавица. Кончалась та книжная история плохо для обоих, а Димка такого финала не хотел. А она ведь пусть и сводная — но сестра… Какие пересуды будут…

Но сейчас никто не мог ему помешать быть с ней рядом. Беречь.

Димка вяло поерзал на обшитой деревом скамье, устраиваясь поудобнее.

Ну и ночка! Голова гудит, как рельсовые пути под бешено вращающимися колесами, тело словно чужое, а автомат того и гляди вывалится из ослабевших рук.

«Хрен вам! — с ожесточением подумал парень. — Не дождетесь!»

Этот перегон он вытерпит, чего бы это ему ни стоило…

Он ведь ее защитник.

Невольно вспомнилась давняя история из детства, вызвав едва заметную улыбку.

Щирк, щирк, щирк.

Пластиковые щетинки видавшей виды щетки споро скребли по мрамору, шумно сгребая в кучу пыль и грязь, металлические опилки и стружку, обрывки промасленной ветоши и обломки испорченных деталей. Уборка выделенного участка близилась к концу, и Димка торопился закончить — опустевший после закончившейся смены, слабо освещенный цех пугал его. Ни одной живой души, только мальчишка и причудливые механизмы станков, чьи изломанные тени тянулись по полу, словно фигуры неведомых чудовищ. Обычно он работал в компании сверстников, но сегодня других мальчишек на приборку не прислали. А одному в огромном безлюдном помещении было так неуютно!

Когда под метлой образовалась приличная куча из всякого хлама, он взялся за совок, чтобы перебросить мусор в отведенный для этого ящик.

И испуганно замер.

Буквально в нескольких шагах, где-то за громоздким токарным станком, ему отчетливо послышались легкие торопливые шаги, которые, впрочем, тут же затихли. Или большая крыса, или… или…

В воображении сразу зашевелились, мерзко изгибаясь и шипя, самые разнообразные мутанты из повседневных баек, которые взрослые любили рассказывать на досуге, а дети — слушать, замирая от восторженного страха.

Первый же порыв — сбегать за охранником, который присматривал за входом в цех, — у мальчишки тут же угас. Сегодня там дежурил желчный ворчливый старик Гришин, объяснений на пальцах категорически не принимавший. Просто пошлет немого куда подальше, вот и вся тебе помощь. Как же плохо, когда не умеешь говорить!..

Димка перехватил легкую, почти невесомую ручку щетки покрепче, набираясь решимости выяснить источник звуков самостоятельно. Алюминиевая трубка, из которой она была сделана, мало подходила в качестве оружия, но ничего лучше сейчас не найдешь. Может, совок швырнуть для острастки? Вон он какой, здоровенный и тяжелый. Грохоту будет — любая крыса сбежит! Хорошая идея, только крысы, может, и сбегут, а вот дед Гришин придет, чтобы намылить шею за беспричинный шум. Димке заранее стало стыдно за то, что он еще не сделал.

Может, действительно просто почудилось?

Выставив перед собой щетку, Димка набрался храбрости и потихонечку, мелкими шажками, затаив дыхание, начал обходить токарный станок вокруг… и обнаружил собственную сестренку. Пятилетняя Натка сидела за станиной на корточках, спрятавшись в тени. Прижав сжатые кулачки к перемазанным цеховой грязью щечкам, она смотрела на брата и метлу в его руках не менее испуганным взглядом, чем у самого мальчишки. Когда Димка уходил на смену, девчушка оставалась с отцом — тот сидел за столом и разбирался с какими-то важными записями в большой тетради. Видно, недосмотрел, и шустрая дочурка отправилась шастать по станции за старшим братом. Да и старик Прохор, похоже, дрых, раз пропустил ребенка. За такое Сотников охранника точно по головке не погладит, и возраст не поможет.