Санки

Я обогнал Сашку по дороге в класс, он был один, Пашка остался в столовке после звонка. Поймав удачный момент, спросил, не знает ли он, как дела у Дена. Несмотря на все разногласия, я все же волновался за его здоровье. Сашка сказал, что Ден на больничном и больше никакой информации от него нет. Я не придумал, как продолжить разговор, и просто прибавил ходу, махнув головой в благодарность за ответ.

После седьмого урока основная масса учеников покидает школу, учителя расходятся чуть позже. После 16 часов остаются только те, кому требуется исправляться, а в 18 расходится продленка, свет гасят и школу закрывают совсем. В это время уже темно и пробираться по школе будет сложно. Я проанализировал временные интервалы и решил, что буду действовать по обстоятельствам, импровизируя, это надежнее моего плана, который обычно с треском проваливается.

Класс литературы освободился после 15 часов, ключ мне не понадобился, потому что дверь была слегка приоткрыта и манила меня своим таинственным просветом. Я зашел и закрыл за собой. Первые полчаса просто осматривался, ожидая увидеть что-то необычное, но все было как нельзя более простое и неподвижное. Затем я подогнал учительскую лестницу и полез наверх, к книжным полкам. Доставая по одной, я перелистывал страницы, всматривался в переплет и бросал их на пол, не посчитав достойными моего внимания. Шло время, а разгадка была далека от меня как никогда.

– Васин? Ты что делаешь? – крикнула возмущенная учительница литературы.

– Я думал, вы ушли домой! – честно ответил я, глядя на ее растерянный вид сверху вниз.

– И поэтому ты решил вернуться в класс и выпотрошить книжные полки?

От несдержавшихся эмоций она выронила из рук журнал, стопку тетрадей и деревянную указку. На крик сбежались остальные учителя, все еще находившиеся на третьем этаже правого крыла.

– Васин! – возмущались они по очереди, собирая книги, разбросанные по полу. – Тебе надо лечиться, ты больной! – заявляли они так уверенно, что я почти поверил в это сам.

– Посмотрите, нет, вы посмотрите! Он порвал Толстого!

– Ничего я не рвал, он такой и был! – карабкался я на поверхность беспощадно поглощающей бездны безумия.

Учителя сняли меня со стремянки и заставили собрать все разбросанные книги, я собрал, молча подчинившись их приказу, после чего меня отправили домой, пригрозив снова сообщить о моем поведении родителям. Обычно эта фраза приводит меня в бешенство, но сегодня я отнесся к ней спокойно, возможно, это связано с тем, что мы больше не живем вместе.

Я, конечно же, сделал вид, что отправился домой, а вместо этого обошел школу практически впритирку и снова вернулся. Пробрался на второй этаж и спрятался за доской почета, где собрался дожидаться конца рабочего дня учителей. Тишина и тепло от рядом проходившей батареи разморили, и я, как и пару дней назад, в этом же самом месте задремал. Шарканье тряпки и деревянные удары шваброй о плинтус вернули меня из мира забвения. Уборщица мыла этаж, значит, сейчас около 17 часов. Уличный свет еще хорошо освещал помещение, но был уже мутно-синим, призывая меня поторопиться. Я дождался, пока тишина полностью окутала все школьные помещения и аккуратно вылез из-за деревянного стенда. Пробежался по доске почета, на которой сегодня заменили фотографии. Жирдяй из 7 «А» возглавлял колонну лиц, чьи родители неустанно гордятся своими чадами, рассказывая на работе об их успехах своим коллегам. Я представил себя на этом месте, если бы я не дернул за эту злосчастную веревку, то вполне возможно…

С потолка упала первая капля воды, по стенам побежали черные разводы, похожие на паутину гигантского паука, свет за окном таял на глазах, занавес опускался. Я бросился бежать.

«Канцелярия». Табличка выгорела, буквы еле видны, дверь заперта. Я скинул рюкзак, достал свои три ключа, несколько раз перебрал их по очереди и вдруг обнаружил похожий, открыл и зашел. Я оказался тут впервые, вытянутое, словно длинный коридор, помещение, в конце стоит стол, по обе стороны вдоль стен выстроены стеллажи, полностью забитые папками до самого потолка.