Санки, козел, паровоз

1.09.41

Дорогая, любимая малютка!

Сегодня я дежурю, и у меня впереди ночь. Мне вспоминается, как я тебе писал зимой 1939-го во время дежурств. Это время кажется далеким — «гражданский» период стирается из памяти. На днях получил открытку от папы с мамой, посланную с дороги. Чувствуется, что ехать им физически трудно. Но все же я чрезвычайно рад, что они наконец выехали. Когда я пишу эти строки, вы, вероятно, уже вместе. Теперь я спокоен за них. Беспокоит меня Доля. Брат такой беспомощный, а ему сейчас придется полагаться на самого себя.

Лелик, папа с мамой после дороги будут разбиты и раздражены. Позаботься о них. Они оба уже очень старенькие и слабые. Я знаю, малютка, ты обижаешься на меня за это напоминание, и уверен, что ты и так сделаешь все, что сможешь. Какое жалованье ты получаешь?

Как обстоит дело с бюджетом? Как у Виталика с зубками? Судя по твоему последнему письму, с речью дело обстоит хорошо. Как мне хотелось бы услышать его лепет! Я стараюсь заглянуть в будущее, но оно неясно. Будем надеяться, малютка, что уже скоро отпразднуем нашу встречу и победу над проклятым врагом.

Жду, малютка, от тебя больших и подробных писем, где ты станешь излагать мне свои мысли, заботы и чувства. Так мы с тобой будем беседовать. Где бы я ни был, эти письма всегда напомнят мне о том, что есть человек (кроме родителей — они постоянны, как мир, и бескорыстны, как могут быть бескорыстны только родители), который ждет меня и думает обо мне.

Я хотел бы иметь групповую фотографию: тебя, Виталика, Евгении Яковлевны, папы и мамы. Обязательно снимитесь и пришлите мне карточку. И сфотографируй Виталика отдельно. У меня карточка, где ему год, а ведь ему уже перевалило за полтора.

От Рахиль Яковлевны я получил одну открытку.

Ей написал открытку и письмо. Одно письмо написал Семен Михайловичу.

Целую тебя и Виталика крепко-крепко.

Твой Ося

Привет папе, маме, Евгении Яковлевне, а также всем знакомым.

Виталик забивал в компьютер папины письма, преодолевая подленькое редакторское желание поправить заштампованный стиль, удалить повторы, — чего там, в конце-то концов, живой язык вполне образованного молодого человека. Ну пишет он «Рахиль Яковлевны» и «Семен Михайловичу», так оно даже теплее.