Санклиты 4. Ангел Жизни (СИ)

– Да. Мы поможем, чем сможем, вернемся домой и будем заниматься любовью – всю ночь.

– Ты крутишь мной, как только хочешь! – простонал Горан, тяжело дыша.

– О, я так тебя закручу, что ты земное притяжение перестанешь чувствовать! – зубки ощутимо прикусили шею. – Обещаю!

– Саяна… – прикрыв глаза, мужчина содрогнулся всем телом. – Это на самом деле? Не сон? Ты меня простила?

– Да. Но больше так не лажай.

– Не буду, любимая, клянусь! Все сделаю, как прикажешь! Дышать буду, только когда разрешишь! Воздух мой!

– Пойдем, мы нужны снаружи.

– Злая! У меня пар из ушей идет! Дай минуту в себя прийти.

– Тогда я пошла, а ты разбирайся с желаниями.

Горан подошел, когда уже привыкшие к моему «чутью» спасатели приподняли рухнувшую стену. Под которой лежало наполовину засыпанное серым крошевом тело маленькой девочки. Я упала на колени и приложила палец к сонной артерии.

– Жива! Идите, мы разберемся. – Спасатель отошел, кивнув. Малышка очнулась и начала, как и все дети, попавшие в беду, звать маму. – Кажется, это испанский.

– Верно. – Кивнул хорват, присев на корточки.

– Успокойся, солнышко, все будет хорошо, твоя мама не пострадала. – Подержи голову. – Я влила немного крови в рот девочки. – Отнеси ее к скорой, пожалуйста.

– Ты никуда не уйдешь? – он встал с малышкой на руках и с подозрением уставился на меня.

– Иди уже, там мать вся извелась.

Оглядываясь через плечо, Драган скрылся за поворотом. Я покачала головой, усмехнувшись, и прислушалась к ощущениям. Устали, похоже, даже вибриссы. Но, в любом случае, самое сложное позади. Всех людей, кого могли, мы нашли. Было даже несколько десятков санклитов. Хотя… Щекочущее подрагивание в солнечном сплетении. Неужели есть еще кто-то?

Глава 9 Потрясающе Часть 3

Взгляд медленно пополз по развалинам. Кажется, где-то здесь была Цистерна Базилика – подземное водохранилище, ныне музей. Сейчас же на десятки метров вдаль тянулись неровные груды обломков. Глаза зацепились за черный проем. Я встала, подошла ближе и всмотрелась в него. Изнутри дыхнуло холодом и влажностью, лица будто коснулось ледяное влажное полотенце.

Что-то несомненно влекло меня туда. Ну, еще бы! Чтобы Саяна да не залезла черт знает куда! Что там вообще может быть? Трясло нас ночью, музей же закрывается в 18.00, если не ошибаюсь. Да я и так чувствую, что ни людей, ни санклитов там нет.

Но мне туда таки надо! Хотя и не представляю, зачем. Я смиренно выдохнула, включила налобный фонарик и, встав на «четыре кости», полезла внутрь. Говорят, вниз ведут 52 ступени – запомнилось, потому что столько понедельников в году. Ага, скажите это моей пятой точке, которая как по горке проехалась вниз по раскрошившемуся, как печенье, бетону.

Больно ведь! Матерясь, мисс Хайд поднялась на ноги. Холодно ужасно – даже кольцо Соломона начало жечь кожу, будто шаловливый снеговик засунул мне руку за пазуху, темно, влажно, пахнет прудом, тиной и цементом. Но это физические ощущения. А вот с метафизикой начало твориться что-то невообразимое. Вибриссы вытанцовывали им одним понятный посыл. Ладно, разберемся по ходу дела.

Заинтригованная, я двинулась вперед. Кирпичный свод потолка поддерживали многочисленные мраморные колонны, которые хозяйственные турки перли в Стамбул отовсюду, безжалостно обворовывая завоеванные территории. Большинство устояли в объятиях недавнего землетрясения. Лишь немногие упали, расколовшись на несколько частей. Некоторые сложились косым «домиком», оперевшись на более устойчивых «подружек».

Непонятные шлепки отвлекли меня от размышлений о том, что раньше строили гораздо качественнее. Откуда идет звук? Не понять – из-за того, что вода и стены, как прекрасные отражатели, играли им в пинг-понг.

Я пошла на шум и вскоре поняла, откуда он – это весьма откормленные туристами розовато-желтые рыбки, каким-то образом выброшенные на полуразрушенный дощатый мостик, трепыхались без воды. Пришлось поднять их и выпустить в то место, где сохранился приличный уровень воды, прежде чем двигаться дальше.

Ближе к центру разрушений было намного больше. Многие колонны накренились. По ним змеились весьма многообещающие опасные трещины. Капли срывались с потолка и гулко ударяли о воду и камни, создавая ощущение того, что это не музей, а пещера. Особо вредные капельки норовили попасть мне за шиворот и по лбу – учитывая высоту, с которой они падали вниз, как камикадзе, и то, что они были ледяные, как слезинки айсберга, немудрено, что с моих губ срывался матерный шепот.

Тихое поскуливание я услышала после того, как поскользнулась, оперевшись на склизкую колонну, и чуть не растянулась, перелезая через дыру в мостике из досок. Может, послышалось? Или ветер? Чувствую ведь, что нет тут ни человека, ни санклита.

– Чертовщина! – прошипели губы.