Санклиты 4. Ангел Жизни (СИ)

– И меня называет санклитом легкого поведения!

– Накажу!

– Прости, счастье мое! Знаю, что веду себя, как идиот.

– Их много, а ты у меня – единственный! И неповторимый!

– И то верно. – Он кивнул, успокаиваясь.

– Здравствуйте, господин Горан, – врач с упругой попой подошел к нам, – госпожа Саяна.

Санклит, чистокровный. Надо же!

– Состояние вашей сестры удовлетворительное. Положительной динамики, к сожалению, добиться не удалось. Все комбинации препаратов мы уже перепробовали. Остается только поддерживающая терапия.

Мы вышли во внутренний дворик и прошли к двухэтажному домику с розовыми стенами. Электронный замок пискнул, когда врач прислонил к нему карточку-ключ, ворота разъехались в стороны, и я увидела уютный дворик в объятиях зелени. Плетеная золотистая мебель на веранде. Небольшой мягко журчащий фонтанчик. Аромат цветов.

Охрана вытянулась по струнке, когда мы вошли в дом. В воздухе нежными переливами свирели плыла музыка. Как взрыв цвета в белоснежном интерьере, у окна пламенели волосы девушки. Сама она, тоже вся в белом, сливалась с окружающим миром – таким белоснежным, что поневоле чувствовался холод, словно вокруг были сугробы. Он, безопасный до стерильности, бережно поглотив, лишал ее индивидуальности и воли, делая безжизненным предметом обстановки.

– Катрина, – тихо позвал Горан, подойдя к ней так, чтобы сестра могла его заметить. Она повернула голову, долго смотрела на него, потом снова отвернулась к окну. Печальная боль в глазах моего санклита резанула по сердцу. Да, сейчас лучше ограничить «донорство», но...

– Позволь мне. – Я подошла к ним и посмотрела на девушку. Как странно, она вообще не похожа на мать, Лилиану-Эльшбетту, и брата. Больше напоминает куклу – кожа на лице тонкая и белоснежная, как бывает только у рыжих, большие голубые глаза, пустые, безжизненные, устремлены в сад, полный красок, губы плотно сжаты и втянуты вовнутрь. Ноль эмоций. – Привет, я Саяна. Можно мне кое-что сделать? – моя рука легла на ее плечо.

– Родная, она не позволяет прикасаться… – начал Драган, но осекся, увидев, что сестра взяла мою ладонь в свою.

– Катрина, присядь. – Мы сели на белоснежный и пышный, как взбитые сливки, диван.

– Не надо! – прошептал хорват, поняв, что будет дальше.

– Одна свеча, зажигая другую, в свете не уменьшится. – Вырвалось у меня. – Не волнуйся, все будет хорошо. – Привычная манипуляция со скальпелем, запястьем и стаканом. – Выпей, пожалуйста, – разбавив водой из пластикового кувшина, я протянула «коктейль» девушке.

Ни слова не говоря, она влила его в рот, проглотила и вернула стакан. Потекли минуты томительного ожидания. Эффекта не было. Что ж, ангелы не всесильны. Я со вздохом встала, признав поражение, и в этот момент услышала тихий голосок:

– Привет, дон Горлеоне!

– Саяна, получилось! – потрясенно выдохнул он, сияя. – Кати! – хорват подхватил сестру в объятия и закружил. Девушка расхохоталась.

– Поставь, поставь на место! Дай хоть спасибо сказать! – она посмотрела на меня. Совершенно разные люди! От бледной, бесцветной безжизненной куклы не осталось и следа! На щеках румянец, глаза сияют, а мимика в точности, как у брата!

– Саяна, спасибо! – Катрина подошла ко мне. – Ты вытащила меня из тьмы! – голос задрожал. – Спасибо!

– Пожалуйста! – я обняла ее. – Раньше бы попробовать!

– Сыграем, дон Горлеоне? – девушка в точности, как брат, озорно улыбнулась, ткнув пальчиком в сторону опять же белоснежного рояля, словно вырезанного из брикета мороженого.

– Сыграем, котенок! – Горан прижал меня к себе и поцеловал. – Что хочешь услышать, чудо мое?

– На твой вкус, дон Горлеоне!

Драганы сели на банкетку перед благородным «Стейнвеем», переглянулись и кивнули друг другу. Их руки одновременно взлетели и плавно опустились на клавиши. Среди стерильных «сугробов» поплыла нежная музыка Бетховена, «Шекспировская соната», то набирающая силу, как снежная лавина, то стихающая до едва слышных аккордов.

Я залюбовалась братом с сестрой. Хохочущие, они бросали на меня благодарные взгляды и подталкивали друг друга локтями.

– А теперь – гулять! – когда музыка стихла, Катрина подскочила и, взяв меня за руку, потащила на улицу. Мы вышли в сад и пошли по тропинке в гору.

– Забыл уже, когда видел ее такой! – Горан стиснул мою ладонь, глядя на пританцовывающую впереди Катрину. – Спасибо, любимая!

Я кивнула, отведя глаза и стараясь не думать о том, что дали понять вибриссы. Дорожка привела нас к арочной аллее с основой из стальных полукружий, с которых свисали, чередуясь, длинные лавандовые и белые пряди цветов. Их шевелил ветер, помогая орде солнечных хулиганчиков проскальзывать сквозь цветочный потолок и ласкать лица теплыми ладошками.

Катрина замерла, запрокинув голову, любуясь этой красотой, совсем как Аспид на дне рождения Горана, с восторгом глазеющий на воздушные шарики. И внутри девушки, и в душе демона жил маленький ребенок, которому слишком многое пришлось пережить. Как они сохранили это, самое драгоценное, во всех тех ужасах, что судьба обрушила на них?