Санкт-Петебург – вид сверху

Сильный ветер, временами снегопад. Чистим крышу от сосулек и снега на здании гостиницы по адресу Энгельса 34. Опор в виде печных и вентиляционных труб вполне достаточно, чтобы привязать веревки. Это хорошо. Наклон крутой, около тридцати градусов. Это плохо.

В детстве и молодости я панически боялся высоты. Было даже предчувствие, что от нее и погибну. Паника прошла, когда стал посещать альпинистскую секцию. Страхи развеялись после альплагеря в Северной Осетии.

… Штурмуем пик Черевиченко. Высота так себе, меньше четырех тысяч метров. Маршрут не сложный. Но все же. Идем тремя связками во главе с инструктором. На крутых участках один из тройки обязательно страхует остальных: крепится к опоре и ждет, когда остальные поднимаются.

При спуске с вершины наш руководитель словно «съехал с катушек». Только и слышно было от него: «Быстрее, не тормозите». Неужели, на обратном пути меньше опасностей? О страховке пришлось забыть. Сам он, как будто, парил в воздухе над нашей суетой, по склонам шел, как по ровной поверхности, и его не касались законы гравитации. Тогда где-то в подсознании отложилась мысль, сформированная образом безбашенного инструктора: если не бояться, все получится.

Все же сознание подсказывает: жизнь сложней, и не все так просто. Удача зависит от многих факторов. Что касается давнишних предчувствий, вопрос остается открытым.

18 марта 2011 года

«Светлана» – завод электронного приборостроения. Но здесь еще производят зефир, мебель, блины, зеркала и все такое прочее. Это мне не интересно. А вот электроника… Я всегда с любопытством читал о нитридных кристаллах или модулях для силовых электроприводов на основе чипов. Жаль, что в этом ничего не понимаю. В естественных науках всегда был безнадежным троечником. Мой удел – карабины, самохваты, ломы и лопаты. Прискорбно. Я ведь с придыханием произношу такие словосочетания, как, например, «испытание мощных полупроводниковых лазеров инфракрасного диапазона». Как таинственно и круто это звучит.

Сегодня мы с Вовой по внутренним помещениям и лестницам поднимаемся на крышу одного из корпусов, где производят подобную продукцию. Названия его не скажу, чтобы ненароком не выдать государственной или военной тайны. Запутанный путь по затемненным коридорам. Закрашенные стеклянные и деревянные перегородки скрывают столы с оборудованием, над которым колдуют мужчины и женщины в белых халатах. Туда, в гермозоны, таким, как мы, вход заказан. Ну, а нам еще предстоит долгий подъем по темной и мрачной лестнице наверх, где надо осторожно идти, чтобы не оступиться и не повредить ноги. Нас останавливают:

– По той лестнице не идите, – говорит женщина со строгим лицом и в неизменном белом халате, показывая куда-то в сторону, – там сейчас поднимаются военпреды.

Она уходит. Мы останавливаемся, хотя та лестница, о которой она говорит, нас и не интересовала. Но все же… Военпреды… Мы с товарищем вопросительно смотрим друг на друга. Призрачный свет от флуоресцентных ламп отражается и блестит на металле наших ломов и очках Вовы.

– Военпреды, – шепчет коллега таинственно.

– Военпреды, – вторю я строго, подчеркивая важность момента.

– Франкенштейны, големы, вурдалаки, – говорит Володя.

– Типа того, – шмыгаю носом. – А может, и круче. Но, скорее всего, оборотни в погонах.

И мы, подхватив инструмент, ныряем в темень лестничной клетки, чтобы скорее выйти на крышу – там свежий воздух и простор.

20 марта 2011 года

Саня рассказывает о событиях пятилетней давности. Он работает на Петроградской стороне, сбивает сосульки с крыши, затем слышит внизу во дворе дома шум, выглядывает и видит такую картину: его непосредственная начальница из ЖЭКа спорит с молодой шикарно одетой женщиной, показывающей пальцем наверх. Рядом стоит, по всей видимости, ее муж, полуобернувшись ото всех. Ему, наверное, неприятно поведение жены.

Из воплей и гвалта Александр понимает, что находится сейчас над квартирой супружеской пары, крыша протекает, и хозяйка требует, чтобы, наконец, отчистили кровлю от снега. Но у него конкретное задание: сбивать сосульки и больше ничего. Он видит, что она вдруг срывается с места и исчезает в подъезде.

– Саша, – слышится снизу голос работницы ЖЭКа, – не пускай ее.

Через минуту в чердачном окне появляется прическа разъяренной скандалистки. Она протискивает себя и свою норковую шубку, выходит на наклонную крышу, размахивает руками, чтобы удержать равновесие, затем начинает каблучком своих дорогих сапог неистово долбить слежавшийся снег.

– Саша, – кричит начальница срывающимся голосом, – убери ее оттуда, – я заплачу.

Саня улыбается и пожимает плечами, он не привык воевать с женщинами. Кончилось тем, что хозяйка квартиры все же победила. Саня получил деньги и очистил кровлю над ее жилищем от снега и наледи…