Санкт-Петербург. Автобиография

А пустырь на месте дома № 47, а углы Карповки и Каменноостровского? Один угол – деревянный трактир; другой угол – чайная в старом особняке; третий – ужасный разваливающийся домик, и пустырь возле него!

А благоустройство самой Карповки, ее берега: что за грязь и мусор? И это близ улицы, предназначенной для катания, для прогулок! Не лучше и Марсово поле! Годами лежали вывороченные старые столбы, когда-то раскрашенные в полосатую расцветку; валяются и теперь новые чугунные столбы; и все поле покрыто никогда никем не убираемым слоем грязи и пыли, несущейся в ветреный день прямо в Летний сад. Почему не зарастить все поле травой, покрыв его слоем дерна и превратить его таким образом за какие-нибудь 15–25 тысяч рублей в то, чем он был как раз когда-то, т. е. – в Царицын луг? Такая одежда предотвратила бы от пыли плац, а военному ученью отнюдь не повредила бы. Наоборот. Ведь все плацы, где еще происходят большие учения в лагерях (напр., Усть-Ижорском), покрыты такой травой, нисколько притом не вытаптываемой. Затем хотя бы один ряд деревьев (почему всегда тополь – несносный, безличный, требующий человеческого труда по обстрижке, а, например, не ель, не пихта?) вокруг и ограда (зачем непременно чугунная? кстати, как неудачны новоотлитые чугунные стойки!) из каменных столбов, с обелисками по углам поля и с фонтанами по середине линии периметра – и какой чугунный памятник «Свободы» получился бы из «Марсового поля».

Почему вообще столь незначительное благоустройство возможно было когда-то, возможно и ныне в провинции (Кострома, Чугуев) и немыслимо в столице, в самом ее центре, у Летнего сада, у посольств, где проезжают иностранные представители: ведь эта узкая дорога, кстати, всегда ужасающе вымощенная, – единственный путь, сообщающий две лучшие части города!

Не лучше обстоит дело и с Троицкой площадью, и с набережными. Ведь надо так постараться замусорить город, как сделали это с площадью у цирка и мечети! Заборы, пристроечки, клозеты, свалка всякой рухляди, никому не нужного хлама – и это на самом виду у катающейся публики! Снести и этот никому не нужный цирк (уже приходящий в ветхое состояние), и отвратительный скэтинг (каток. – Ред.), отчистить бы всю эту площадь, и какое идеальное место получилось бы для сквера, еще лучше для театра, музея или вообще для общественного сооружения! А пока мечеть – сама по себе вполне художественное сооружение – отделяется от прекрасного доходного дома (особенно великолепен в нем двор) какой-то деревянной лачугой (будто и ее нельзя было прикупить к земле под этот дом или мечеть: надо было бы принудить продать место), а слева от мечети один ужас беспорядка!

И как досадно, что лучшие места столицы пропадают из-за такого пустяка, из-за простого недосмотра. Много ли надо, чтобы привести в благоустроенный вид и эту площадь, и Марсово поле, и весь Каменноостровский проспект! Совсем не велик был бы расход. А ведь «по одежде встречают», и члены многочисленных иностранных посольств, прибывающих все чаще и чаще к нам, судят о наших нравах, вкусе, о нашей культуре – по опрятности и именно по внешнему благоустройству! Ведь многое в недрах скрытое и хорошее, равно как и плохое, едва ли доступно для их восприятия за какую-нибудь неделю пребывания. А вот по виду лохматых, кое-где растущих деревьев, по виду неопрятных улиц, загрязненных дворов (один ужас, что делается во дворах многих домов, напр., Гороховой улицы) они судить будут.

И не после войны, а теперь же нам в высшей степени важно подтянуться, привести в более европейский вид наши улицы, дома, ограды, сады. Кто же выполняет, однако, эту работу по приведению города в красивый вид?

Беда-то именно в том, что заботиться об эстетической внешности всех таких «представительных» мест предоставлено Думе. Дума уступает сию функцию городскому садовнику, что касается садов, и полиции, что касается улиц. Но садовник старается, вероятно, нажить побольше, а может, и связан скудными кредитами, а полиция? – в ее функцию входит не столько изящество и приличие, сколько лишь порядок и спокойствие.

И вот некому заботиться об общем виде кварталов, улиц, площадей. Предоставлено самой публике (домохозяевам) поддерживать чистоту, и вот в конце концов этим занимаются дворники, т. е. попечение сводится к работе сельских жителей. Ну что же тут странного, что при таких условиях часто то, что требовало бы интеллигентного, со вкусом выполненного, осуществляется небрежно, аляповато, грубо, на вкус дворников, т. е. безалаберно. Все наши оградительные, вокруг деревьев, сетки очень плохи, кривы, выпучиваются, а главное, почему против одного дома есть деревья, а тут же рядом, по одной и той же Английской набережной, Екатерининскому каналу или Мойке, нет деревьев, у одного хозяина деревянные вокруг деревьев ограждения, у другого – железные, а у третьего – их нет совсем!