Санкт-Петербург. Автобиография

Когда их привели к виселице, Сергей Муравьев просил позволенья помолиться; он стал на колени и громко произнес: «Боже, спаси Россию и царя». Для многих такая молитва казалась непонятной, но Сергей Муравьев был с глубокими христианскими убеждениями и молил за царя, как молил Иисус на кресте за врагов своих. Потом священник подошел к каждому из них с крестом.

Пестель сказал ему: «Я хоть не православный, но прошу вас благословить меня в дальний путь». Прощаясь в последний раз, они все пожали друг другу руки. На них надели белые рубашки, колпаки на лицо и завязали им руки. Сергей Муравьев и Пестель нашли и после этого возможность еще раз пожать друг другу руку. Наконец, их поставили на помост и каждому накинули петлю. В это время священник, сошедши по ступеням с помоста, обернулся и с ужасом увидел висевших Бестужева и Пестеля и троих, которые оборвались и упали на помост. Сергей Муравьев жестоко разбился; он переломил ногу и мог только выговорить: «Бедная Россия! И повесить-то порядочно у нас не умеют!» Каховский выругался по-русски, Рылеев не сказал ни слова. Неудача казни произошла оттого, что за полчаса перед тем шел небольшой дождь, веревки намокли, палач не притянул довольно петлю, и они, когда он опустил доску, на которой стояли осужденные, соскользнули с их шей. Генерал Чернышев, бывший распорядителем казни, не потерял голову; он велел тотчас же поднять трех упавших и вновь их повесить. Казненные оставались недолго на виселице; их сняли и отнесли в какой-то погреб, куда едва пропустили Мысловского; он непременно хотел прочесть над ними молитвы.

Еще несколько слов о Мысловском. 15 июля на Петровской площади был назначен парад и очистительное молебствие, которое должен был отслужить митрополит со всем духовенством. Протоиерей Мысловский отпустил образ Казанской Божьей Матери на молебствие с другим священником, а сам в то же время надел черную ризу и отслужил в Казанском соборе панихиду по пяти усопшим. Бибикова зашла помолиться в Казанский собор и удивилась, увидав Мысловского в черном облачении и услышав имена Сергея, Павла, Михаила, Кондратия...

Идеи декабристов, как ни удивительно, оказались востребованными – новый император приказал сделать выборку из показаний арестованных, внимательно ее изучил и признал справедливым многое из того, о чем говорили декабристы. Более того, Николай соглашался с необходимостью реформ и отмены крепостного права, однако считал сколько-нибудь решительные перемены преждевременными. (Его вполне устраивало предсказание некогда всесильного, а ныне опального графа А. А. Аракчеева, что крепостное право можно будет отменить через двести лет.)

Нововведения Николая – реформа государственной деревни или финансовая реформа – реализовывались лишь в тех сферах общественной жизни, где сохранение прежних порядков и устоев было невозможно; если же имелась хотя бы малейшая возможность ничего не менять, ею охотно пользовались.