Санкт-Петербург. Автобиография

Народные книжки в большинстве случаев – в один печатный лист. Обложки всегда ярких цветов: красного, малинового, желтого, зеленого и т. п. Это для того, чтобы книга бросалась в глаза. Кроме того, на обложке помещается какой-нибудь заманчивый рисунок.

Московские дешевые издания отличаются баснословною дешевизною – 15 рублей за 1000 экземпляров, т. е. полторы копейки за одну книгу. Самые дешевые народные картинки под именем «простовика» продаются по 7 копеек за десяток. Разносчики, торгующие народными книжками, толпами стекаются в Апраксин рынок и покупают товара на рубль, на два и т. п.

Два раза в году – на вербе и на елке – букинисты торгуют в Гостином дворе, у колонн, которые на это время арендуются у содержателей магазинов.

На свет божий вытаскивается залежалый товар, отряхивается пыль, и книга снова поступает в обращение.

Накануне масленой недели на Марсовом поле начинается невообразимая сутолока – строят балаганы, ставят карусели и воздвигают снеговые горы для катания. <...>

Места для балаганов покупаются с аукциона на два праздника: на масленую неделю и на пасху. Для каждого балагана требуется от 200 до 300 квадратных саженей.

Пьеса, избранная для представления, посылается предварительно в цензурный комитет на рассмотрение. У каждого содержателя балаганов имеются балаганные писатели, на которых лежит обязанность писать по два произведения ежегодно. Любопытно знать, какими соображениями руководствуются балаганные литераторы при составлении пьесы для народного театра.

Вообще, стараются избегать пьес с монологами и длинными диалогами, предпочитают выводить на сцену массы народа, что сильнее действует на простого человека.

Производятся репетиции. Артисты только что собрались и ожидают хозяина. Плотники за сценой стучат топорами. Одна из актрис, с поизносившимся лицом, пальто в рукава, с муфтой, обращается к своей подруге:

– Велят свой костюм сделать!

– Да что он, с ума сошел, что ли?..

Около балаганов остановились две наемные кареты, запряженные росинантами. Привезли хор цыган на репетицию. На сцену вышли смуглолицые, черноокие цыганки и уселись на доске, утвержденной на двух тумбах; впереди, с молодецкой осанкой, стоял бандурист, наигрывавший цыганские песни. Под аккомпанемент его игры хор пропел несколько номеров, сопровождая свое пение криками и взвизгиваниями. Поодаль, подбоченившись, стоял сам хозяин балагана: он заранее уже рассчитывал, какой эффект должны были произвести цыгане, тем более что ни в одном балагане их больше не будет, как только у него. Перспектива хорошего сбора вызывала благодушное настроение. <...>

В качестве актеров фигурируют на балаганах и дети, на долю которых выпадают роли амуров, гномов и т. п. <...>

Карусели и качели – любимая забава для простого народа. Карусели приводятся в движение поденщиками, которые при помощи рычагов вертят шестерню. Лишь только начнут ставить карусели, мужики слоняются на Марсовом поле от одного хозяина к другому с предложением – не надо ли «повертеть»?..

Карусели с зыбками вертятся наподобие крыльев ветряных мельниц. В каждую зыбку помещается по два человека; за удовольствие взимается по 3–5 копеек с персоны. Чтобы во время качания кто-нибудь не вылетел из зыбки, дверцы ее запираются на задвижку.

Снеговые горы устраиваются одна против другой, так что, скатившись с одной горы, тотчас можно подняться на другую и начинать удовольствие снова. По обеим сторонам раската насажены елки.

Масленица наступила, и балаганных дел мастера приготовились. Нигде в России не бывает такого шумного разгула, как на масленой неделе в Петербурге. Занятый тяжелой трудовою деятельностью, фабричный и мастеровой народ в своей повседневной жизни редко показывается на улицах столицы. Зато на масленой неделе, когда работы на фабриках и заводах приостанавливаются, рабочие на время свободны, – они слоняются по улицам и площадям, чтобы «разгуляться». Из окрестностей Петербурга приезжают десятки тысяч чухон: низкорослые выносливые лошаденки, запряженные в маленькие санки, то и дело шмыгают по улицам столицы, побрякивая бубенчиками и колокольчиками; впереди саней сидит чухонец, в полушубке, с трубкой во рту и с хлыстом в руке. На сиденье саней накинут коврик, сшитый из разноцветных лоскутьев руками трудолюбивой чухонки.

Принаряженные и приглаженные, по тротуарам двигаются сплошные массы серого люда, направляющегося на Марсово поле. <...>

На площади пестреет тысячеголовая толпа. Десятки медных труб и турецких барабанов фальшиво наигрывают общеизвестные русские песни. Там и сям заливаются шарманщики, раздаются деревенские песни. Сплошными рядами раскинуты холщовые шатры, где разносчики бойко торгуют вяземскими пряниками и кедровыми орехами. На столах стоят феноменальные самовары, вызывающие удивление прохожих: это – сбитенщики с горячим сбитнем.

У входов в балаганы – длинные хвосты публики, нетерпеливо ожидающей начала представления. Для наблюдения за порядком возле балаганов стоят верховые жандармы, приказывающие публике «честью осадить назад». <...>