Санкт-Петербург. Автобиография

Декабрь 1766 года

Милостливый государь,

Вы не удивитесь, что я пишу к Вам, зная, что люди наклонны к странностям. У Вас есть свои, у меня мои: это в порядке вещей; пусть одною из этих странностей будет и причина, побудившая меня писать к Вам. Я вижу Вас давно странствующим из одного места в другое. Через газеты я знаю и о причинах этого, или, может быть, я плохо знаю: может быть, причины известные мне неверны. Я думаю, что Вы теперь в Англии у герцога Ричмондского и, полагаю, у него Вам хорошо. Тем не менее мне вздумалось сказать Вам, что в 60 верстах от Петербурга, т. е. в 10 немецких милях, у меня есть поместье, где воздух здоров, вода удивительна, пригорки, окружающие озера, образуют уголки, приятные для прогулок и возбуждающие к мечтательности. Местные жители не понимают ни по-английски, ни по-французски, еще менее по-гречески и латыни. Священник не знает ни диспутировать, ни проповедывать, а паства, сделав крестное знамение, добродушно думает, что сделано все. Итак, милостливый государь, если такой уголок Вам по вкусу, – от Вас зависит поселиться в нем. Все нужное будет к Вашим услугам, если Вы пожелаете. Если нет, располагайте охотою и рыбною ловлею. Если Вы пожелаете общества, чтобы рассеять скуку, и оно будет. Но вообще, и прежде всего, Вы ни в чем не будете иметь ни малейшего стеснения, не будете ни чем никому обязаны...

Вот, милостливый государь, что я счел в праве предложить Вам из признательности за почерпнутое мною в Ваших книгах, хотя они были писаны и не для меня. Остаюсь с глубоким уважением и пр.

Впоследствии императрица выкупила Гатчину у семейства Орловых и передала поместье своему сыну Павлу: «Из купленных Нами у графов Орловых деревень... повелеваем отдать во владение Нашему любезному сыну, его императорскому высочеству Великому Князю, мызу Гатчино с тамошним домом, со всеми в нем находящимися мебелями, марморными вещами, оружейною, оранжереею и материалами и с двадцатью принадлежащими к той мызе деревнями, мызу новую Скворицкую и мызу старую Скворицкую с приписанными к ним деревнями, пустошами и землями». «Тамошним домом», то есть Гатчинским дворцом восторгался В. Г. Рубан: