Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

Ореолом захватывающей тайны окружил городской фольклор мост императора Петра Великого. Трасса этого постоянного моста, призванного соединить рабочую Охту с центром Петербурга, была обозначена еще в 1829 году при утверждении Николаем I перспективного плана развития столицы. Однако в то время мечта о постоянных мостах через Неву еще только зарождалась в наиболее смелых инженерных умах. Мосты строили наплавные, плашкоутные. Они наводились ранней весной и поздней осенью разбирались. Первый постоянный мост – Благовещенский – появился только в 1850 году. О нем мы уже знаем. К обсуждению же проекта Охтинского моста вернулись лишь в 1907 году, после того как старый пароходик, перевозивший людей с левого берега Невы на Охту, опрокинулся и затонул. Погибло несколько человек. Тогда-то и был заключен договор на строительство моста. Он сооружался по проекту инженера Г. Г. Кривошеина и архитектора В. П. Апышкова. Торжественная закладка его произошла в честь 200-летия Полтавской битвы. Мост назвали именем Петра Великого. В 1911 году уникальный клепаный мост был открыт для движения транспорта и пешеходов. Согласно преданию, среди миллионов стальных заклепок моста есть одна золотая, выкрашенная в один цвет со всеми, но никому не известно, где она находится.

На Охтинском пороховом полигоне, вблизи станции Ржевка Ириновской железной дороги, находилась церковь во имя иконы Божьей Матери «Неопалимая купина», построенная в 1901 году архитектором В. А. Косяковым. В церкви хранился образ Николая Чудотворца. По преданию, этот образ появился на дверях квартиры некой полковничьей вдовы. Изображение несколько раз закрашивали, но оно появлялось вновь и вновь. Тогда вдова вырезала его из двери, привезла в Петербург и пожертвовала церкви.

В 1908 году на пожертвования членов Всероссийского Александро-Невского Братства трезвости была выстроена церковь во имя Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Возводилась она по проекту архитекторов Г. Д. Гримма, Г. Г. фон Голи и А. Л. Гуна. В народе ее называют «Церковь с бутылочкой». Бытует легенда, будто одна из ее колоколен напоминала по форме бутылку и была сделана такой по просьбе верующих. В храме хранилась икона «Неупиваемая чаша», особенно чтимая прихожанами. Перед иконой неисправимые пьяницы давали очередные обеты и молили об исцелении от своего недуга.

У этой церкви есть еще одно народное название – «Копеечная». Согласно легенде, церковь строилась не только на пожертвования членов общества трезвенников, но и на сборы от специального налога, которым были обложены все питейные заведения тогдашней России. Налог будто бы составлял всего одну копейку с каждой тысячи рублей дохода, и все же этих денег хватило на строительство.

В 1893 году в Коломне стараниями барона Г. Е. Гинцбурга по проекту архитекторов И. И. Шапошникова и В. А. Шретера была выстроена Большая Хоральная синагога. Среди петербургских евреев до сих пор живет легенда о том, что она стала самой большой и самой красивой в Европе, а также, что построена она на земле самого большого петербургского антисемита. Барон Гинцбург, крупный общественный деятель, сыгравший огромную роль в жизни петербургской еврейской общины, умер в 1909 году. Он завещал похоронить себя в Париже, там, где покоился прах его отца. Воля умершего была исполнена. Однако в Петербурге, в еврейском отделении Преображенского кладбища, есть «внушительного вида гранитная плита, наклонно лежащая на постаменте и украшенная каменными гирляндами». На плите нет никаких надписей. По преданию, это не захоронение, а своеобразный памятник знаменитому барону, установленный еврейской общиной Петербурга в 1909 году.

В еврейском отделении Преображенского кладбища сохранилась любопытная могила, считающаяся здесь первой. Согласно древнейшей еврейской традиции это двойное захоронение. Обрекать души умерших на одиночество в загробной жизни иудаизм запрещает. 28 февраля 1875 года на Охтинском пороховом заводе произошел взрыв. Среди прочих погибли два лаборанта-еврея – Берка Бурак и Мошка Фрисна. Они были погребены в одной могиле. Их имена высечены на русском и еврейском языках на невысокой надгробной стене. Так, согласно преданию, было основано еврейское отделение Преображенского кладбища.

По сложившейся традиции столицу продолжали украшать памятниками членам царской семьи. На Манежной площади появился конный монумент скончавшемуся в 1891 году великому князю Николаю Николаевичу старшему, третьему сыну Николая I. Многие считали, что великий князь бездарно командовал Дунайской армией во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Последние десять лет жизни он страдал тяжелым психическим заболеванием. По семейному преданию, ставшему известным всему Петербургу, когда Николай Николаевич сошел с ума, его брат Михаил будто бы удивленно воскликнул: «Как это человек такой непомерной глупости может, тем не менее, сойти с ума?!»