Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

Но все же оставалось немало тех, кто искренне хотел верить в светлые идеалы революции. Среди них были и так называемые бывшие. Есть легенда о том, что один из молодых владельцев Шереметевского дворца на Фонтанке, после того, как его родственники уехали за границу, пришел в Смольный и положил ключи от дворца на стол некоему высокому чиновнику: «Они ваши». И услышал в ответ: «Нам подачки не нужны. Мы и так все возьмем».

Правда, как свидетельствует городской фольклор, не все сходило с рук. На танцевальном вечере, устроенном революционными матросами Кронштадта в одной из церквей, пьяный матрос решился пригласить на танец девушку. Та, видя его состояние, отказалась. «Хорошо, – вызывающе проговорил матрос, – тогда я найду себе другую пару». И, сорвав со стены икону Богородицы, «пустился с нею в непристойный пляс». Но через несколько минут он внезапно свалился тут же замертво. Смерть его, как рассказывают, была страшна и «произвела впечатление» на окружающих.

Те, кто ясно понимал, что происходит в России, стремились уехать из Петрограда. В первую очередь город покидали иностранцы. Есть легенда о некоем американце, случайно оказавшемся в Петрограде в те трагические «окаянные дни». Перед тем как отбыть, он запальчиво обратился к провожавшим: «Зачем вам, большевикам, такой прекрасный город? Что вы с ним будете делать?»

В 1919 году был арестован шестидесятилетний великий князь Николай Михайлович, известный историк, председатель Русского географического общества. Он был в оппозиции к Николаю II и называл его не иначе, как «наш дурачок Ники». Николай Михайлович был расстрелян 28 января того же года. По преданию, перед расстрелом пожилой князь снял сапоги и бросил их солдатам: «Носите, ребята, все-таки царские…»

Однажды в день рождения Лермонтова поэт Николай Гумилев заказал по нему панихиду. Как вспоминает Ирина Одоевцева, во время службы Гумилев повернулся к ней: «Скажите, вы не заметили, что священник ошибся один раз и вместо „Михаил“ сказал „Николай“»? – «Нет, не заметила. Я ведь очень внимательна. Я бы услышала», – ответила ему его спутница. Гумилев недоверчиво улыбнулся: «С той минуты, как мне послышалось „Николай“ вместо „Михаил“, все мне не по себе». В 1921 году Гумилев, обвиненный в контрреволюционном заговоре, был расстрелян. По преданию, это произошло вблизи станции Бернгардовка по Финляндской железной дороге.

Бытовала легенда о вскрытии большевиками захоронений великокняжеской усыпальницы Петропавловского собора. Будто бы извлекли останки всех тринадцати погребенных там великих князей, свалили их в кучу и сожгли в общем костре, причем, как утверждает легенда, сожгли не где-нибудь, а на паперти собора, в чем рассказчики видели особую иезуитскую изощренность новых хозяев России. Эта зловещая легенда жила в народе более семидесяти лет, и только совсем недавно, в ходе плановых реставрационных работ, к счастью, не подтвердилась.

В то же время, вопреки старинным традициям, согласно которым хоронить вне церковной и кладбищенской оград не полагалось, большевики устраивали погосты прямо посреди города, на его площадях. Созданный на Марсовом поле кладбищенский мемориал в то время породил мрачную шутку о том, что скоро «Петрополь превратится в Некрополь».

Впоследствии, пытаясь понять истоки такой беспримерной жестокости и, как это обычно бывает, стараясь персонифицировать казавшиеся безликими события, стали копаться в биографиях большевистских вождей. Рассказывали легенду из дореволюционной жизни Ленина. Находясь вместе с Крупской в Швейцарии, Ленин стал очевидцем смерти матери Надежды Константиновны, которая была с ними. Оба поочередно дежурили у постели умирающей. По договоренности, они должны были разбудить друг друга, если случится непоправимое. Мать умерла во время дежурства Владимира Ильича. Ленин в это время что-то писал. Наутро Крупская с ужасом обнаружила, что мать умерла, а Ленин все еще продолжал работать. Крупская потребовала объяснений. «Но ты же просила тебя разбудить, если матери потребуется помощь. Она умерла. Твоя помощь не нужна», – ответил будущий вождь революции.

В конце концов поиски истоков привели к определенному результату. По утверждению христианских мистиков, если из слова «коммунизм» убрать одну букву, то сумма цифр этого слова составит «звериное число „666“». А если это слово, продолжали они, сложить «из шестнадцати спичек, то из них же можно составить фамилию „Ленин“». Это удивительным образом, утверждали они, было предсказано еще Иоанном Богословом в 15-м стихе 13-й главы его Откровения: «И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя».