Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

Как правило, мы говорим только об известных именах, внезапную смерть или исчезновение которых скрыть от общественности было невозможно. Что же говорить о тысячах и тысячах безвестных обывателей, судьбы которых были искалечены по самым, казалось бы, незначительным причинам. Вот только несколько примеров, сохранившихся в народной памяти. В 1936 году в газете «Юный пролетарий» обнаружена грубейшая опечатка: в кроссворде вместо «Пустота в дереве» напечатано «Пустота в деревне». Некая районная типография отпечатала тираж официальных повесток о вызове допризывников в военкомат, и вместо слов «указанные лица» по чьей-то оплошности в них было написано «укаканные лица». В ленинградской газете «Спартак» в отчете о соревнованиях в предложении «Мелкий тоскливый дождь сеял над зеркальным прудом стадиона» вместо слова «дождь» напечатано «вождь». В плане семинара по работам Ленина по недосмотру редактора при сокращении была допущена «грубейшая ошибка». Вместо «Ленин. Материализм и эмпириокритицизм» было напечатано: «Ленин. Мат и эмп». В передовой статье журнала «Звезда» была фраза: «Удар, нанесенный немцам и под Ленинградом является радостным событием». При наборе литера «и» близко подскочила к слову «немцам», отчего фраза приобрела обратный смысл: «Удар, нанесенный немцами» якобы стал «радостным событием». Понятно, что все это, как утверждали неусыпные представители органов НКВД, делалось намеренно и «с определенным смыслом – грубо извратить смысл в контрреволюционном духе». Надо ли говорить, как сложилась дальнейшая судьба «виновников» подобных опечаток?

Характерно, что времена сталинского террора породили в петербургском фольклоре любопытный феномен. Появился безымянный, собирательный, обобщенный образ человека, преследуемого только за то, что он принадлежал другому времени. В замечательной книге «Очерки коммунального быта» И. Утехин пересказывает легенду о неком архитекторе, который, боясь стать жертвой советской власти, тайно проживал на чердаке дома, не только владельцем, но и архитектором и строителем которого он был еще совсем недавно.

Между тем тайны Большого дома все чаще и чаще прорывались наружу. Тщательно скрываемые, они доходили до ленинградцев в виде неопределенных слухов, рискованных догадок и опасных легенд. Рассказывали о больших книжных шкафах в кабинетах следователей, которые на самом деле внутри были пустыми и использовались во время допросов для изощренных пыток.

Среди верующих ленинградцев долгое время бытовала страшная легенда о заживо погребенных на Смоленском кладбище сорока священнослужителях Ленинградской епархии. В 20-х годах их якобы привезли сюда, выгрузили на краю вырытой ямы и велели «отречься от веры или ложиться живыми в могилу». Три дня после этого, рассказывает легенда, шевелилась земля над могилою заживо погребенных, и в ветвях кладбищенских деревьев слышался скорбный плач по погибшим. Затем люди будто бы видели, как упал на то место божественный луч, и все замерло. Этот участок Смоленского кладбища до сих пор привлекает внимание необычным убранством. Здесь можно увидеть зажженные свечи, бумажные цветы, ленточки, записки и «нарисованные от руки плакаты».

Расстреливали священников и на заброшенном в ту пору Никольском кладбище Александро-Невской лавры. У расстрельной стены, на месте казни служителей культа ленинградцы неоднократно видели призрачную фигуру монаха в черном, бесследно исчезающую при попытке приблизиться к ней. Сохранилась легенда об одном доценте Педагогического института, который «считал подобные свидетельства байками». Однажды он заключил пари, что проведет ночь на Никольском кладбище у легендарной стены. На следующее утро его обнаружили мертвым и совершенно седым, причем без всяких следов насилия.

Открытый террор в Ленинграде начался после злодейского убийства С. М. Кирова 1 декабря 1934 года. Согласно фольклорной традиции, эта криминальная история из политической жизни Ленинграда 1930-х годов началась после того, как Киров перевел красивую жену инструктора обкома Николаева в свой административный аппарат. Пронесся слух об их связи. Николаев тут же учинил скандал и был вскоре арестован. Но через некоторое время его выпустили. Есть предание, что в это время Николаев встречался со Сталиным и что тот якобы сказал ему в личной беседе: «Вы ведете себя правильно. Вы должны вести себя как мужчина. То, что Киров большой человек, – ничего не значит. Вы имеете право на месть, и мы поймем вас как мужчину».

После этого Николаев будто бы получил свободный доступ в Смольный. 1 декабря 1934 года он разрядил в Кирова свой пистолет, сказав при этом: «Так будет с каждым, кто захочет спать с моей женой». Так это было или иначе, но истинным виновником смерти любимца города ленинградцы считали вовсе не Николаева. Не случайно в городе, озираясь по сторонам и понижая голос до невразумительного шепота, из уст в уста передавали частушку:

Ах, огурчики
Да помидорчики.
Сталин Кирова убил
В коридорчике.