Проникновенные слова: «Никто не забыт и ничто не забыто» – стали высоким нравственным ориентиром для всех, кто чтит историческую память.
Героический подвиг ленинградцев не мог не вызвать творческого отклика у деятелей советской культуры. Так, в 1943 г. вышел художественный фильм «Два бойца», снятый режиссером Леонидом Луковым по повести Льва Славина «Мои земляки». Действие разворачивается на Ленинградском фронте, в самом Ленинграде. Песни «Темная ночь» и «Шаланды, полные кефали» (музыка Никиты Богословского, стихи Владимира Агатова) в исполнении Марка Бернеса стали суперхитами.
Масштабной эпопеей стал роман «Блокада» Александра Борисовича Чаковского (1913–1994), который в качестве фронтового корреспондента не раз бывал в осажденном Ленинграде. Можно предположить, что в сознании писателя был роман «Война и мир» Л. Н. Толстого. Экранизация романа Чаковского, осуществленная в советское время, носила ярко выраженный идеологизированный характер, но давала вполне адекватное и панорамное представление о происходивших событиях.
К семидесятилетию окончательного снятия блокады очевидцев и участников событий осталось совсем мало. Довольно значительную группу составляют дети блокады. Ведь в блокадном Ленинграде оставалось около 400 тыс. детей в возрасте до 12 лет. Учебный год начался в ноябре 1941 г. В Ленинграде работало 39 школ. Во Дворце пионеров проходили олимпиады. Истощенные дети тогда не бегали, не шумели, не играли, а некоторые умирали прямо за партами. Свыше 2000 сирот были помещены в дома малютки и 40 тыс. – в детские дома. Но многие десятки тысяч оставались со своими семьями, положение которых становилось все более отчаянным.
Когда-то от старшей коллеги, доцента, кандидата исторических наук Людмилы Васильевны Нестеровой, которая сама девочкой-подростком осталась в блокадном Ленинграде, мне довелось услышать такую фразу: «Спастись в Ленинграде было практически невозможно. У каждого, кому удалось спастись, был свой конкретный спаситель, своя история выживания». Людмила Васильевна считала, что они с матерью выжили только потому, что отец воевал под Ленинградом и использовал любую возможность, чтобы поддержать своих.
Несколько позже, когда Людмилы Васильевны Нестеровой уже не было на белом свете, я узнал историю своего тестя, который двухлетним ребенком оставался вместе с матерью и бабушкой в блокадную зиму. Его родная тетя Мария Николаевна Дахина заведовала детским домом, в который был преобразован детский сад при Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта. Ей приснился брат, который с укоризной говорил: «Ну что же ты, Маня! Я же попросил тебя приглядеть за моими. А они умирают». На следующий день тетя Маня со своей дочерью отправились в непростой путь по блокадному городу. В большой квартире на улице Чайковского женщины уже лежали пластом, а двухлетний мальчик, которого они подкармливали, ползал по полу и повторял: «Хлеба, хлеба!» Тете Мане удалось устроить родственников на работу в детский дом: у всех были разные фамилии. В марте 1942 г. детский дом был эвакуирован по Дороге жизни. На одном из этапов дальнейшей эвакуации фашистские асы разбомбили пароход с красными крестами в Новороссийске, на котором собирались везти несколько детских домов. Этот факт стал широко известен, и родственники детей из блокадного детского дома считали их всех погибшими. А дети тети Мани погрузиться на этот пароход не успели. Впоследствии один ребенок в Армении погиб от удара лягнувшей его лошади. Все остальные вернулись в Ленинград, где их уже не ждали. Вот такая блокадная история, которая показывает, насколько тонка линия жизни. Многих спасти удалось.
Подвиг старших поколений в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., а также их усилия по созданию оборонной мощи СССР позволили нашему народу жить в условиях мира, без новой большой войны на протяжении уже почти 70 лет.
Примечательные и легендарные места Северной Пальмиры