Санкт-Петербург. Культминимум для жителей и гостей культурной столицы

К моменту прихода к власти у Павла Петровича совершенно расстроились отношения с женой. Принцесса Вюртембергская София-Доротея-Августа-Луиза, в православии – Мария Федоровна родила 4 сыновей и 6 дочерей. Но Павел I считал, что после 1788 г. все дети рождались у Марии Федоровны не от него. В своем письме к Ф. В. Ростопчину Павел писал: «Вам, как одному из немногих, которым я абсолютно доверяю, с горечью признаюсь, что официальное отношение ко мне цесаревича Александра угнетает. Не внушили ли ему пошлую басню о происхождении его отца мои многочисленные враги? Тем более грустно, что Александр, Константин и Александра мои кровные дети. Прочие же?.. Бог весть!.. Мудрено, покончив с женщиной все общее в жизни, иметь от нее детей. В горячности моей я начертал манифест “о признании сына моего Николая незаконным”, но Безбородко умолил меня не оглашать его. Но все же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг, к “дядям”, с глаз моих: гоф-фурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя – завидная судьба!»[45]

Михайловский замок возводился очень быстро. В сырых покоях императрица простудилась, но не смела жаловаться. Александр, как и весь двор, страдал сильным ревматизмом.

Одному Павлу было хорошо. «Он посвящал все свое время убранству здания, не предчувствуя при этом, что украшает свою могилу», – вспоминал позже барон Гейкинг.

Павел I успел утвердить новый закон о престолонаследии, в соответствии с которым престол передавался от отца к старшему сыну. В то же время он постоянно говорил о своем желании чуть ли не всех своих детей лишить прав на престол. За несколько дней до трагической развязки во время прогулки Павел остановил свою лошадь и обратился к шталмейстеру Муханову: «Мне показалось, что я задыхаюсь и мне не хватает воздуха, чтобы дышать. Я чувствовал, что умираю. Разве они хотят задушить меня?»

Участь императора была решена. Это был последний дворцовый переворот в дореволюционный период российской истории.

«Мой отец, по вступлении на престол, захотел преобразовать все решительно. Его первые шаги были блестящими, но последующие события не соответствовали им. Все сразу перевернуто вверх дном, и потому беспорядок, господствовавший в делах и без того в слишком сильной степени, лишь увеличился еще более. Военные почти все свое время теряют исключительно на парадах. Во всем прочем решительно нет никакого строго определенного плана. Сегодня приказывают то, что через месяц будет уже отменено. Доводов никаких не допускается, разве уж тогда, когда все зло совершилось. Наконец, чтобы сказать одним словом – благосостояние государства не играет никакой роли в управлении делами: существует только неограниченная власть, которая все творит шиворот-навыворот. Невозможно перечислить все те безрассудства, которые совершались здесь… Мое несчастное отечество находится в положении, не поддающемся описанию. Хлебопашец обижен, торговля стеснена, свобода и личное благосостояние уничтожены. Вот картина современной России, и судите по ней, насколько должно страдать мое сердце. Я сам, обязанный подчиняться всем мелочам военной службы, теряю все свое время на выполнение обязанностей унтер-офицера, решительно не имея никакой возможности отдаться своим научным занятиям, составляющим мое любимое времяпрепровождение: я сделался теперь самым несчастным человеком», – жаловался сын Александр на отца Павла Петровича своему воспитателю швейцарцу Лагарпу, находившемуся уже за границей, менее чем через год после воцарения отца. В ночь на 12 марта 1801 г. с помощью шарфика и табакерки он, наверное, стал счастливым?

Императоры больше не пытались встать над дворянством. Стояли, тормозили, делали шаг вперед и два шага назад вместе с дворянством и бюрократией.

Сакральным местом для российских монархистов и некоторых либералов является храм Спаса на Крови. На этом месте 1 марта 1881 г. был смертельно ранен царь Александр II Освободитель. Революционеры долго и упорно охотились на императора. Взрывные устройства ждали свою жертву на Малой Садовой улице под Елисеевским магазином и под Мало-Конюшенным мостом[46]. Бомба Рысакова разнесла вдребезги карету императора, а второй бомбой Игнатий Гриневицкий убил себя и смертельно ранил царя. Успешным покушением умело руководила дочь генерала Софья Перовская, которая откуда-то узнала, что маршрут движения царской кареты изменен, и успела сориентировать группу боевиков. Один из современных авторов высказал предположение, по-видимому под влиянием романов Б. Акунина, о том, что Александра II «заказал» собственный сын и наследник престола Александр Александрович. По этой версии получается, что народовольцы были всего лишь орудием в руках высших руководителей МВД, например М. Т. Лорис-Меликова. За что тогда пострадали Желябов и Перовская, чьи имена в названиях улиц вновь заменили на Большую и Малую Конюшенные?