Санкт-Петроград

— Метро закрыто, — пожал плечами Фотограф. — Все станции опечатаны. Если вы умеете проходить сквозь стены, барышня, как горные тролли, — пожалуйста. Но я б на вашем месте поостерёгся бы лезть в подземку по доброй воле, да и вообще обходил бы её десятой дорогой.

— Гиблое это место, нечистое, — Дворник изобразил нечто отдалённо напоминающее крестное знамение. — Сгинуть там — как раз плюнуть.

— Вот-вот, — поддакнул Фонарщик, повторяя жест Дворника, только почему-то шиворот-навыворот и задом наперёд. — Одним только городовым дозволено туда спускаться. Да и то в специальном обмундировании и со спецсредствами.

— Ага, — ввернул Фотограф. — Недавно как раз-таки в подземке арестовали одного. Все газеты об этом писали. Как там бишь его?.. Теодор, вроде.

— Не Темерлан? — нахмурился Фонарщик.

— Не помню. Кажется, всё же Теодор. Не суть важно. Так вот, на его арест отрядили целый отряд. Человек двенадцать, не меньше.

— Ясное дело, — усмехнулся Дворник в бороду. — Кто ж в здравом уме полезет в метро в одиночку?.. Что с вами, барышня? Вам нехорошо?

— А? — глухо отозвалась Рита. Судорожно вцепилась в фонарный столб — ей было физически необходимо ощутить какую-то опору. — Всё нормально.

Значит, Тео схватили. Очевидно, фортучент считает его виновным в попытке выдать поддельную Чашу за подлинную. Да и её заодно. Она с тревогой оглядела окрестности — но кроме Дворника, Фотографа и Фонарщика поблизости никого не наблюдалось. Надо быть осторожнее.

Может, отправиться к фортученту прямо сейчас и рассказать, где прячут Чашу?

Ноги уже хотели нести её к Зимнему, но в последний момент внутренний голос тихо шепнул ей: "Не горячись. Одумайся. Опомнись".

Её может перехватить Станис или кто-либо из его подручных. Фортучент может ей не поверить. Чашу могут успеть перепрятать. В конце концов, она не может быть уверена полностью, что в офисе "Новых Крыльев" именно Чаша. Это лишь предположение. А вдруг в сейфе хранится какой-нибудь другой артефакт, а Чашу прячут совсем не там?

— За что его арестовали? — дрогнувшим голосом переспросила Рита.

— За госизмену, — авторитетно заявил Фонарщик. — Покушение на жизнь наследника. Так говорят.

— Видать, пришил наследника по-тихому, и концы в воду, — буркнул Дворник. — То-то его не могут найти. Может, его Светлости уже и в живых-то нет.

— Извините, но это полнейшая чушь! — рассердилась Рита. — Они с Максимилианом — друзья!

— У, голуба моя, похоже, вы совсем не знаете жизни, если до сих пор верите в дружбу, — невесело рассмеялся Фонарщик. — Знаете, как оно бывает? Сегодня — закадычные друзья, завтра — враги. От любви до ненависти один шаг, а уж настоящая дружба в наше время — ещё более редкий фрукт, нежели истинная любовь.

— Верно, верно говоришь, — подхватил Дворник. — Миром правят тщеславие и корысть, так было и будет всегда. Люди дружат до тех пор, пока им это выгодно, а чуть что — и разошлись как в море корабли. Какими бы святыми ни были идеалы — непременно найдётся что-то, что их перевесит.

— От твоих слов веет декадансом и нигилизмом, — хмуро пробурчал Фотограф. — Хватит заговаривать девочке зубы! Чего доброго, она решит, что жизнь — боль, всё тлен, и вообще, на этом свете нет ничего кроме тьмы. А ты, старина, — он укоризненно посмотрел на Фонарщика, — какая муха тебя укусила? Ты ведь даришь людям свет, и делаешь это безвозмездно, ничего не ожидая взамен! Я ведь знаю, ты не такой! Зачем ты кривишь душой и повторяешь, как попугай, то, во что сам не веришь?

Фонарщик обиженно насупился.

— Может, и верю. А, может, и нет. И вообще, не ваше это дело.

— Послушайте, господа, — вмешалась Рита. — Прошу вас, расскажите мне всё что знаете! Тео — мой друг. Я должна ему помочь. И в исчезновении Максимилиана он не виноват! — яростно добавила она.

— Да мы, деточка, ничего особо и не знаем, — помявшись, признался Дворник и протянул ей вынутую из-за пазухи вчетверо сложенную газету, изрядно мятую и к тому же грязную. — Вот, глядите, что про это дело пишут.

Рита пробежала глазами коротенькую заметку: ни фотографий, ни иллюстраций, только пара абзацев скупого на эмоции текста, рождённого в отчаянных творческих потугах бесталанным писакой-газетчиком.

Газета сообщала, что Теодора арестовали в подземке, аккурат под Дворцовой площадью, быстренько состряпали обвинение, повесив на него исчезновение Его Светлости Максимилиана, и поместили в западное крыло Инженерного замка, переоборудованное для временного содержания лиц, обвинённых в особо тяжких преступлениях.

Инженерный замок... Её пробрала невольная дрожь.

Тео как-то упоминал об этом месте.

— Волгры, — вспомнила Рита.

Пока она читала газету, Фонарщик успел зажечь ещё три фонаря. Они отошли уже довольно далеко.

— А правда, что Инженерный замок охраняют чудовища? — спросила она, возвращая газету.

— Замок-то? — Дворник на секунду задумался. — А сами-то вы как думаете, барышня?

Рита неопределённо пожала плечами.