Санкта-Психо

Лео молча кивает. Ян кладет руку ему на плечо. Остается надеяться, что Санкта-Патриция не оставит его, когда он вырастет. Святая. Святая Патриция. Настоящая. Не больница, конечно.

За Лео пришли приемные родители. Ян провожает его, а когда поворачивается, ловит на себе довольный взгляд Марии-Луизы.

– Как хорошо ты управляешься с детьми, Ян. Девушки постоянно нервничают, а у тебя все спокойно и весело.

– Какие девушки?

– Ханна и Лилиан… они очень волнуются, когда им надо отводить детей в клинику. И это можно понять. – Она улыбнулась. – Не так-то легко привыкнуть к мысли, что там люди… такого сорта.

– Такого сорта… ты имеешь в виду – больные?

– Ну да. Больные, заключенные… как хочешь называй.

Она продолжает улыбаться. Но Ян не может заставить себя улыбнуться в ответ.

– Я привык, – медленно произносит он. – Я ведь тоже был в таком положении.

Улыбка исчезает с лица Марии-Луизы. Она смотрит на Яна непонимающе.

– Я лежал в детской психиатрической клинике. Детской и юношеской. Мы называли ее Юпсик. Но там тоже было ограждение, как и в Санкта-Патриция. Буйные и напуганные подростки. Два сорта, как ты выразилась. Буйные и напуганные.

– И почему тебя туда направили? За что?

– Ни за что. Я был из напуганных. Меня страшил окружающий мир.

Продолжительное молчание.

– А я и не знала… ты никогда не рассказывал, Ян.

– Случая не было. Но я нисколько этого не стыжусь.

Мария-Луиза кивает – ну как же, понимаю, понимаю… она все понимает. И Ян осознает, что теперь она будет смотреть на него совершенно иными глазами.

Весь день он то и дело ловит на себе ее испытующий и настороженный взгляд. Как же – подвел свою начальницу. Показал, что у него в душе есть тайные трещины.

Ну и хорошо. Через трещины проникает свет.

Последнее, что он делает, – впихивает свой дневник вместе с книжками Рами в личный шкаф. Там уже места нет – куртки, зонтик, книги… но когда она в пятницу выйдет из Санкта-Психо, он откроет шкаф и покажет ей книги с новыми рисунками.

Потому что на этот раз она из больницы. Он ей поможет. На этот раз все должно получиться.

ЮПСИК

Ян знал, что существует единственная лазейка из Юпсика – незапертое вытяжное окно над плитой в кухне. Повара отказывались работать в чаду и время от времени открывали это окно. Проветривали. Кухня помещалась с задней стороны строения, дверь в кухню тоже не запиралась. Но в кухне почти всегда были люди. Так что, если хочешь бежать, надо встать ни свет ни заря.

Он проснулся в шесть – поставил будильник на своих часах. Когда он зажужжал, Ян проснулся и почувствовал рядом с собой гибкое тело.

Это была Рами. Глаза ее были открыты.

Он быстро провел рукой по простыне – сухая. Слава богу.

Она подняла голову и поцеловала его в лоб:

– Следующая остановка – Стокгольм.

Охотнее всего Ян остался бы в постели. Бежать из Юпсика ему вовсе не хотелось, но он кивнул. Они встали.

Оделись, не зажигая свет, и выскользнули в коридор, как две серые тени. Дневник и одежду он положил в сумку. Толстое покрывало с кровати – под мышкой. У Рами тоже были сумка и гитара в футляре.

– Ты возьмешь гитару?

– Я же сказала – мы будем петь и играть в Стокгольме. На улицах, в метро.

Ян петь не умел, но промолчал.

Все двери закрыты. В конце коридора дверь в ординаторскую. Ян задержался у этой двери – тоже заперта. Дежурные, наверное, десятый сон видят.

В кухне двери вообще не было. Свет погашен, ни души.

– Я открою, – прошептала Рами.

Она прислонила футляр с гитарой к мойке, встала на стул, открыла шпингалет и дернула створку на себя. В комнату ворвалась струя морозного воздуха. Рами с шумом потянула носом.

– Стокгольм, – произнесла она мечтательно, как заклинание.

Вскочила на плиту, ни секунды не задумываясь, выпрыгнула из окна, схватила стоящий на каменной веранде садовый стул, оглянулась на Яна и побежала к ограждению. Он стоял в проеме окна и медлил.

О, дьявол, подумал он, повернулся и выбежал в коридор. Остановился у ординаторской, изо всех сил постучал кулаком в дверь и вернулся в кухню. Ян не знал, есть ли там кто, – во всяком случае, он не ждал ответа.

– Где ты пропал? – нетерпеливо крикнула Рами страшным шепотом.

– В туалете… – соврал Ян, вскочил на подоконник и спрыгнул во двор. – Стол!

Они с Рами детально разработали план побега. Взяли вдвоем тяжелый стол с веранды и бегом перенесли к ограде. Рами водрузила стул на стол, Ян вскарабкался на него и, стараясь не потерять равновесия, попытался набросить покрывало на спираль колючей проволоки. Удалось только с третьего раза: покрывало толстым слоем легло на гигантскую растянутую пружину.

Было очень холодно, но Ян вспотел. Он исподтишка оглянулся на здание больницы и заметил, что в ординаторской зажегся свет. У окна две головы. Молодая практикантка, он не знал ее имени, но она была на концерте. И Йорген. Отсюда видно, какой натягивает сорочку. Они, наверное, спали вместе, также как и они с Рами.

– Ты первая. – Он решительно кивнул Рами.