Санкта-Психо

И наверняка он встречался со многими пациентами. Видел, говорил, думал об их судьбах.

– А вы пользовались лифтом?

– Иногда.

– По воскресеньям?

– Иногда.

– Встречались с кем-то?

Леген кивает. По лицу его видно: он очень хорошо помнит эти встречи.

– Женщина?

Леген опять кивает, на этот раз медленно и печально.

– Очень красивая. Красавица, можно сказать… Но в душе у нее был ад.

Больше вопросов Ян не задает.

«РЫСЬ»

Женщина-инспектор как уставилась на Яна своими ярко-зелеными глазами, так и не отводила взгляд за все время разговора. Она сидела за столом Нины Гундоттер, и вид у нее был такой, будто это не Нина, а она заведует садиком.

– Вы кого-то видели в лесу?

– Вы имеете в виду – кого-то из взрослых?

– Детей, взрослых… кого угодно. Помимо вашей группы – вас, вашей напарницы и детей.

Ян, честно глядя ей в глаза, сделал вид, что пытается припомнить. Конечно, можно было бы придумать… какая-то тень, мелькнувшая в ельнике, кто-то проводил детей жадным взглядом… но ведь речь идет о похищении, и он не хотел, чтобы его имя связывали с каким-то выдуманным им же самим похитителем.

– Я никого не видел… но слышал что-то. Какие-то звуки.

– Звуки?

Зачем он это ляпнул? Никаких звуков он, конечно, не слышал, но теперь ничего не остается, как продолжать.

– Да… хруст веток, будто кто-то зашевелился в ельнике. Я решил, что это зверь.

– Какой зверь?

– Не знаю… я его не видел. Косуля. Или лось.

– Одним словом, какой-то крупный зверь?

– Именно так, крупный зверь. Но не хищник.

Ее зеленые глаза округлились.

– Хищник? В каком смысле – хищник?

– Есть же у нас хищники в лесах. Их так не увидишь, они сторонятся людей, но есть же и рыси, и медведи, и волки… нет, волки вряд ли, у нас на юге волки вряд ли…

Ян почувствовал, что его понесло, что он болтает только ради того, чтобы скрыть страх. Закрыл рот и виновато улыбнулся.

Вопросов больше не было.

– Спасибо. – Зеленоглазая инспекторша пометила что-то в блокноте.

Ян поднялся:

– А лес прочесывать продолжим?

– Пока нет. Вертолетное наблюдение и точечные операции.

– Мне бы хотелось чем-то помочь, – сказал Ян, пытаясь понять, что означают на полицейском языке «точечные операции».

Он вышел из комнаты и посмотрел на часы. Двадцать минут третьего. Скоро сутки с того момента, как Вильям залез в бункер и Ян запер его там.

Будто год прошел.

Нина и все остальные, и из «Рыси» и из «Бурого медведя», собрались в воспитательской. Почти не разговаривали, но лица напряженные. Ждали. Похоже на поминальный кофе. Сигрид на месте не было – после допроса она сказалась больной и ушла домой.

Допрос… а ведь это был настоящий допрос. Он чувствовал себя совершенно измученным. Полиция видела посылку с шапочкой, ищут похитителя… но на него-то подозрение не падает? Или?

Он тоже налил чашку кофе, сел и постарался расслабиться. Солнце зашло за тучи. Смеркаться еще не начало, но дело шло к сумеркам.

Второй вечер Вильям проводит в лесу. Второй вечер, потом будет вторая ночь.

– Как ты, Ян? – тихо спросила одна из воспитательниц.

Он вздохнул:

– Ничего.

– Твоей вины нет.

– Спасибо.

Твоей вины нет. Странно, но Яну иногда и в самом деле казалось, что он ни в чем не виноват. Просто так вышло – маленький Вильям взял и исчез. Но он тут же вспоминал, как обстоит дело, и ему становилось очень и очень не по себе.

Только что он обратил внимание, насколько невыносима тишина в детском саду без детей. Ничего не происходило. Время от времени входили и выходили полицейские в своей черной форме. Вид у них был мрачный, и Ян понимал, что Вильяма пока не нашли.

Он допил кофе, вымыл за собой кружку и посмотрел в окно.

Кончай, вдруг услышал он голос в голове. Именно это слово – «кончай». Кончай этот идиотский ритуал. Выпусти его.

Он встал.

– Мне надо идти.

– Домой? – спросила Нина.

– Не знаю… пойду в лес.

Он беспомощно посмотрел на Нину, но та отвернулась и грустно посмотрела в окно:

– Полиция считает, что в лесу его нет.

– Я понимаю. Но все равно пройдусь по лесу немного, а потом пойду домой. Что-то же надо делать.

Ему сочувственно улыбались коллеги, но он на улыбки не отвечал.

39

Вдруг Яну пришло в голову, что снаружи «Полянка» выглядит довольно убого. Обычный деревянный барак, задуманный и построенный как времянка, под очередное нововведение, которое, скорее всего, долго не продержится. Свидания с родителями прекратят, а с ними и само здание исчезнет без следа. Зима на подходе… одного хорошего шторма достаточно, чтобы снести крышу в «подготовительной школе», повалить стены и вымести начисто комнаты.

А вот Санкта-Психо – другое дело. Серая каменная громада стояла уже сто лет, и никаких сомнений, что простоит еще сто, а то и больше.

Сегодня суббота, у Яна ночное дежурство. Он уже настраивается на веселые детские голоса, но его встречает полная тишина. Нет, не полная. В кухне звякает посуда, и, не успел он раздеться, как оттуда выглянула Ханна. В руке у нее нож. Обычный столовый нож. Наверное, разгружает посудомоечную машину.

– Привет.

– Привет… а разве сегодня ты? Я думал, Лилиан.

– Она заболела.

– А дети где?