Санкта-Психо

Он смотрит на больницу и принимается считать окна. Четвертый этаж, седьмое окно справа. Свет там есть, если он правильно сосчитал в темноте. Бледный потолочный плафон. Плафон закрыт металлической решеткой… чтобы никому не пришло в голову его разбить? Наверное…

Он набирает воздуха и пробует опять:

— Если ты меня слышишь, попробуй показать…

Он смотрит на седьмое окно. Чего он ждет? Что в зарешеченном окне покажется тонкая женская фигура?

Никто не показывается. Но что-то происходит… в окне внезапно гаснет свет. Несколько секунд окно остается совершенно темным, потом свет зажигается вновь.

По спине бежит холодок, точно ему за шиворот вылили стакан ледяной воды.

— Это ты, Белка?

Свет снова гаснет и через несколько секунд зажигается снова.

— Очень хорошо. Выключаешь свет — значит «да». Свет продолжает гореть — значит «нет».

Свет гаснет. Контакт есть.

— Ты знаешь, кто я?

Свет мгновенно гаснет.

— Ян Хаугер… это я посылал тебе письма. Это я сидел когда-то вместе с тобой в детской психушке. В Юпсике.

Свет не гаснет. Почему? Да потому что это никакой не вопрос, соображает он.

— Тебя зовут Мария Бланкер?

Окно становится темным, через пару секунд свет включают опять.

— У тебя было раньше другое имя?

Вспышка темноты. Снова свет. Да.

— Алис Рами? Так тебя звали?

Да.

Наконец-то. Теперь он уверен, что говорит с Рами, и ни с кем другим. У него тысяча вопросов, но ни одного, на который можно ответить «да» или «нет».

Время идет, в голове бухает большой барабан. Он проклинает свою неизобретательность и выпаливает неожиданно:

— Рами, можем мы встретиться? Только ты и я?

Абсурдный вопрос из-за шестиметрового ограждения.

Но после короткой паузы свет гаснет и зажигается снова.

— Замечательно… Скоро ты меня услышишь. Спасибо.

За что он ее благодарит?

Ян смотрит на освещенные окна больницы, и вдруг ему хочется оказаться там, за зарешеченным окном, за колючей проволокой. За стеной. Вместе с Рами.

Он опускает Ангела в рюкзак и уходит в лес. Домой. Надо закончить иллюстрации к ее сказкам, тогда он сможет их ей показать, Когда они увидятся.

Кто она теперь? Зверомастер… Когда-то она создала зверя-хранителя, белку, а теперь создала Яна, чтобы он помог ей выбраться из каменного дома на необитаемом острове, где умирает больная ведьма. Она создала Яна — Зверя-Защитника.

Юпсик

Они так и сидели рядом. Рами положила ладонь на его руку, на повязку на запястье. Ян все ей рассказал — о двух сутках в запертой сауне, о попытке утопиться в пруду… Нельзя сказать, чтобы ему стало намного легче, но — что сделано, то сделано, и он об этом не жалел.

И Рами слушала, не перебивая, как будто этот рассказ имел для нее какое-то значение. Он закончил свое повествование, и она тихо спросила:

— А ты кому-нибудь об этом рассказал?

Ян покачал головой:

— Нет… но они-то уверены, что рассказал. Во всяком случае, один из них. Торгни. Он звонил мне три дня назад. И он напуган, по голосу было слышно. Они уверены, что я настучал на них. — Ян опустил голову. — Я знаю, они ждут меня в школе. Они будут продолжать…

Он замолчал. Ему становилось страшно даже при мысли о Банде четырех. Он спрятался за колючей проволокой Юпсика — а им никуда не надо прятаться. Они на свободе, они счастливы, у них друзья. Много друзей. А у него только Рами.

— Если бы можно было… — продолжил Ян тихо. — Если бы было можно нажать кнопку… Если бы была такая кнопка — р-раз, и все кончено. Я даже и сопротивлялся-то не очень. Пока они тащили меня в сауну… думал, что лучшего я и не заслуживаю…

— Нет. — Голос Рами прозвучал неожиданно громко и решительно.

— Да.

Наступило молчание.

— Я ими займусь, — неожиданно сказала она.

— Как это?

— Пока не знаю… Но как только я уйду отсюда, я ими займусь.

— И когда же это будет?

— Скоро.

Ян посмотрел на нее и понял. Рами не сказала «когда меня выпишут», она сказала «когда я уйду». Она имела в виду побег.

— И как же ты уйдешь?

— У меня много знакомых.

Она встала, подошла к черной драпировке на стене и приподняла ткань. Там стоял старый черный телефон.

— Работает? — спросил Ян.

Она молча кивнула.

— Хочешь кому-то позвонить?

Ян отрицательно покачал головой. Звонить ему было некому.

— А я иногда звоню своей сестре в Стокгольм. И вообще… кому хочу, тому и звоню.

Ее уверенность заразила Яна.

— У меня есть школьный каталог. Можешь посмотреть на их фотографии. Имя, адрес — там все есть.

— Уже что-то…

Ян хотел сказать ей что-то, что прозвучало бы весомо, глубоко, благородно, но Рами его опередила:

— Кстати, и ты можешь кое-что для меня сделать.

— Что?

Она поднялась с загадочным видом:

— Пошли… я тебе покажу.

Рами вывела его в коридор, быстро огляделась и повела к ординаторской. Часы на стене показывали полседьмого, значит, сотрудники уже разошлись по домам. Дверь в ординаторскую заперта, но рядом с дверью висел большой плакат с десятком подписанных фотографий.

МЫ РАБОТАЕМ В ОТДЕЛЕНИИ № 16

Рами показала на фотографию улыбающейся женщины с косой челкой в больших очках:

— Это она.