Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года

- Самодержавие, милая, многие желали б отменить. Взять - твой князь Антиох с другими преображенцами, много они об этом рассуждают, тамошние подсыльщики давно докладывали сие... На фрегате же "Святой Иакова много оказалось шибко образованных. Квинта Курция читали, республику вознамерились учредить. А как без самодержавия? Это же становая жила порядка!

Набив починенную трубочку, он закурил. Часы в огромном доме стали бить - сначала в одних покоях, затем в других. Сунулся в дверь генерал-майор Волков, но светлейший показал - погоди!

Маркиза в тоске безысходной положила на мраморный столик локти, а на них подбородок, закрылась копной черных волос. Меншиков подошел, погладил по затылку, провел пальцем по белой шее. Вспомнилась другая, столь же прекрасная голова, в Кунсткамере, в банке, в мутном спирту. Усмехнулся, подумав, что царь покойный без колебаний приказал бы это чудо красоты отсечь да еще объяснил бы боярам анатомию сосудов на свежем срезе шеи...

- Софьюшка! - вкрадчиво сказал он. - Отдай ты мне этот философский камень. Что хочешь возьми у меня!

- Александр Данилович! - в тон ему отвечала маркиза. Да нет у меня никакого философского камня, в этом вся закавыка. Да и на что вам философский камень? Вам все подвластно-и злато, и власть, и время, и люди. Философский камень - это вы!

Бодро топая, явились Максим Тузов и конвоиры. Светлейший тяжелым взглядом смерил Максюту, конвоирам велел быть свободными. Маркизе он сказал:

- Теперь ступай к себе в дом и ожидай моих решений. Сей корпорал Тузов пусть у меня еще побудет. Даю тебе слово, а мое слово что-нибудь да стоит. Ради тебя ни один волос с его головы не упадет. Но нынче он мне нужен для одного очень ответственного дела!

Выглянув в прихожую, он убедился, что никого нет. И вывел маркизу с карликом тем же путем, как и пришли.

- А насчет камня крепко подумай! - напутствовал он.

5

В народе говорят: Петр и Павел день на час убавил. Хочешь не хочешь, а к петрову дню укоротились северные белесые закаты. Огнями плошек украшались теперь вольные дома в Морской слободке, дым коромыслом!

- Прощай, Цыцурин, владыка игорного счастья! - заявил Евмолп Холявин, нетвердой походочкой взойдя на верхний этаж полнощного вертограда. - Ты не гляди, что я выпимши, покидаю сегодня вас, ухожу в далекие края! Прощай, Фарабуш, старина! Спасибо тебе, что в дубовое свое туловище принял пулю, которая предназначалась мне.

Сегодня, едва адмиралтейская пушка пробила полдень, они с Сербаном, уговорив Цыцурина, стали играть на реванш. Холявин и петушился, и хвастался, и высмеивал Сербана, но то ли фортуна отвернулась от него, то ли старшему Кантемиру попалась наконец его счастливая колода, но Сербан быстро отыграл свой проигрыш, отобрал у Евмолпа вексель и разодрал его при кликах собравшихся игроков.

Случившийся тут же граф Рафалович за свой счет угостил всех шампанским, и Холявин не дал Антиоху увести счастливого брата домой. "Не-ет, теперь я желаю играть на реванш!" Но карточная Фортуна, видать, крепко осерчала на Холявина. Весь горя от нетерпения, он поставил безумные деньги - и проиграл! Сербан заставил его написать срочный вексель - такого еще в истории санктпетербургских вольных домов не было. Карточный долг должен быть возвращен в тот же день до полуночи!

- Прощайте, друзья! - кланялся Евмолп завсегдатаям вертограда. - Я выплатил срочный долг Кантемиру, пусть никто не скажет, что Холявины хуже князей!

- Но ты же свое дежурство пропустил! - ужасались приятели. - Ты же на пост не явился!

- А наплевать! - хорохорился Холявин. - А мне наплевать!

"У него какие-то тетушки при государыне..." - передавали приятели.

- Прощай, маркиза Лена, волшебница, - явился он в горницу под аркой. Возвращаю тебе сорочку, взамен той, которую ты мне дала на Островах. Пощупай - настоящее голландское полотно, у контрабандистов покупал, в Сытном рынке.

- С каких пор это мы с вами на "ты"? - спросила маркиза. Она стояла перед распахнутой скрыней, увязывая какие-то пожитки.

- Как? - завопил Евмолп. - А кто меня уговаривал во Мценск ехать?

- Что было, то сплыло, сударь.

- Но не огорчайтесь, прекраснейшая! Я тоже от вас сплываю.

- Вы уходите в поход?

- Нет! - радостно сообщил Евмолп. - Лучше! Я ухожу в отставку!

- Он выходит в отставку! - сокрушенно сказали его друзья, которые ждали у распахнутой портьеры.

- Да, да! А что делать, братья? Я этому князьку знаете сколько продул? Сумма уму непостижимая!

- Ты уходишь в отставку? - маркиза оторвалась от своих узелков. - Как же без тебя Преображенский полк?

- Вот именно! - закричали преображенцы. - Как мы без тебя?

- Как я без вас! - с ударением сказал Евмолп. - Старый бурбон Бутурлин в меня уж чернильницу швырял и ботфортой топал. Да все же резолюцию наложил... Жизнь теперь будет разлюли малина: ни тебе разводов, ни тебе поклонов, ни тебе честь начальникам отдавать!

- И куда же ты теперь?