Санкция на черную магию

«Слушай, – думала я, – чувствуй линию внутри себя, пробуй ее». Я была повсюду, в каждой линии континента. Или, по крайней мере, могла в ней быть. Рядом со мной я ощущала присутствие Биза. Его ментальное тело скользнуло через мой защитный круг, принося с собой противоречивое ощущение другой линии. Это было так, словно я могла видеть, пробовать, слышать сохранившуюся ауру, которую Ал оставил на ней, изменяя ее звучание немного глубже, делая ее вкус немного более горьким. Это было самой странной вещью, которую я когда-либо чувствовала. Биз принес с собой вкус новой линии. Иначе я бы никогда не смогла почувствовать это через свой пузырь. И теперь, когда я знала, как она звучит, я могла найти ее.

Слишком самоуверенная из-за успеха, я протянула мысль через свой шар, чтобы выбрать линию, которой он пользовался, из многочисленных линий, пересекающихся в Цинциннати.

Это было моей ошибкой.

Шок вызвал вибрацию во мне – а потом меня ударила боль.

У меня не было дыхания, но я кричала. Огонь заполнил мои вены, озаряя мою душу – целая линия затопила меня, не фильтрованная. Мой разум взбунтовался, и мысли стали чистыми.

– Tulpa! – закричала я, но энергии было слишком много. Я не могла создать углубление, и мои нейроны сгорали.

«Ал!», – молила я мысленно, но он не мог меня услышать. Я сделала что-то неправильно. Моя память обугливалась, отслаиваясь от меня слоями мыслей.

Мне нужно выбираться, прежде чем я совершенно сгорю. Должен быть выход. Я должна… слушать… сквозь боль. Где Ал?

Каким-то образом я нашла его. Как-то поймала саркастические мысли Ала, горькие и старые. Уставшие, злые, скучающие. Одинокие.

Подвывая, я переместила то, что осталось от моей ауры, изменяя ее так, чтобы соответствовать линии, которой он воспользовался, и на последнем издыхании я впихнула себя внутрь нее. С ощущением паутины, сплетенной изо льда, и тумана, состоящего из пламени, я вырвалась обратно в реальность.

Лицо ударилось о грязный ковер, и я выронила свой амулет от боли.

– Вот дерьмо, – выдохнула я, руки начали трястись, когда я попыталась заставить себя подняться, но мне этого не удалось.

«Все в порядке. Даже просто лежать здесь очень приятно».

– Рэйчел! – услышала я вопль Биза.

Ал что-то прорычал, потом заорал от боли. И потом Биз оказался рядом со мной.

– Рэйчел, прости. Я случайно оставил тебя. Прости меня! Мне так жаль!

– Все в порядке, – ответила я, надеясь, что гаргулья не прикоснется ко мне. Иначе я просто отключусь. Глаза у меня были закрыты, и мой разум медленно восстанавливался. Жестокая улыбка искривила мои губы. Я сделала это. Черт побери, я прыгнула по линиям!

– Брук, здесь их две! – услышала я восклицание Вивиан, еще не способная двигаться.

– Только одна из них Рэйчел, – огрызнулась Брук. – Какая из них?

Биз зашипел, и я услышала скрежет когтей. Раздался резкий звук хлопка, и женская рука схватила меня за запястье.

– Ай! – вскрикнула я, когда Ал, выглядящий в точности как я, вздернул меня вверх.

– Я бы сказала, что одна из них главнее другой, – сказала Брук самодовольно.

Дыхание у меня ускорилось, и я оглядела грязную, прямоугольную комнату, как только поймала равновесие: деревянный пол со светящейся пентаграммой, выложенной из соли, каменные стены, низкие потолки, очень маленькие окна и сломанный стол, перекрывший большую сводчатую арку, ведущую к балкону, достаточно большому, чтобы на нем стоять. Я слышала воду, бегущую через скалы где-то в сумерках. Биз сполз с дальней стены у лестницы, отходя от удара Ала. Брук и Вивиан стояли перед нами, Вивиан выглядела так, будто хотела бы оказаться где-нибудь в другом месте – где угодно, кожа на ее шее покраснела и была покрыта волдырями из-за пыльцы пикси, одежда – в беспорядке, а каблуки стерты. Последние несколько дней у нее были неудачными, и это было заметно.

По всей видимости, Ал уже выбрался за пределы круга Брук. Неудивительно, он выглядел как я, в черной коже и футболке с надписью «Сотрудник Такаты».

«Откуда он узнал, какую футболку я надену? И где это я?», – подумала я, все еще сбитая с толку.

Освещенная свечами комната была похожа на плохую голливудскую постановку, здесь пахло разлитым воском, грязью, жженым янтарем и плесенью. И последнее, что создавало такой эффект, мне показалось знакомым.

– Святое дерьмо, мы что, в замке Лавлэнда? – спросила я, и Ал встряхнул меня, привлекая мое внимание обратно к себе. Или, наверное, ко мне. Черт, в этот раз он даже глаза изменил, и мне казалось, будто я смотрю в зеркало.

– Как ты, к Повороту, могла додуматься прыгать с нетренированной гаргульей? – сказал он, придерживая меня за одно плечо. – Ты могла умереть!

Мне еще не удавалось хорошо сфокусировать зрение, и желудок сжался.

– Ну тогда, наверное, тебе придется научить меня, – во мне поднялась желчь, и я заставила ее опуститься. Я не буду блевать на Ала. Не на виду у Брук. Может быть, позже.

«Где мой амулет от боли?»

– Я говорила тебе, что это плохая идея, – сказала Вивиан. – А теперь у нас их две.