Санкция на жизнь

За разведчиком могли вторгнуться основные силы никому еще не известного противника. А уж если один крошечный кораблик наделал такого шума, то в дальнейшем ожидать можно было только самого худшего.

В рубке флагмана только что молнии от напряжения не сверкали.

Рух рвал и метал.

– Лабура ко мне на ковер! Я его сейчас аннигилирую к чертям собачьим! Фигурально выражаясь…

– Товарищ контр-адмирал, но он на борту корвета! Нет никакой возможности доставить его к вам немедленно…

– У вас вечно нет возможности! Вы все бездари! – Рух внезапно перестал орать. С искренним недоумением пожал плечами и совершенно спокойно произнес: – Елки-палки, а… Ну неужели нельзя было этот вшивый звездолетик в плен взять? Обязательно сразу – из главного калибра! Дуплетом. Охотнички недобитые.

– Командующий боевым патрульным расчетом капитан второго ранга Лабур на связи, – с опаской выглядывая из-за переборки, доложил молоденький адъютант.

И без того вытянутое лицо Руха сделалось похожим на лист магнолии. Контр-адмирал стал воистину страшен.

– Соединяй, – ласково проворковал он.

С экрана на Руха уставился взъерошенный кавторанг. Под правым глазом у него багровел гигантский фингал, в руке дымилась сигарета, докуренная почти до фильтра, взгляд потерянно блуждал из стороны в сторону.

Заметив командующего, Лабур сглотнул и выдавил:

– Бунт…

– Ты папироску-то потуши, – посоветовал Рух, постепенно изменяя окрас кожи в красную сторону спектра.

Флагман эскадры и корветы все еще отделяло друг от друга порядочное расстояние, поэтому разговаривать приходилось с задержкой секунд в пятнадцать.

Когда слова командующего долетели до Лабура, он механическим движением забычковал сигарету и пульнул окурок куда-то за границу кадра.

– Товарищ контр-адмирал, на корвете бунт! Девять членов экипажа во главе с моим замом завладели табельным оружием и заперлись в кормовых отсеках, требуя высадить их на промышленном космодроме Фобоса…

На заднем плане мигал синий проблесковый маячок грузового шлюза. Это означало, что кто-то снаружи ждет, пока откроют кессон.

– Кто у тебя за бортом? – спросил Рух, проигнорировав слова кавторанга насчет бунта.

– Ах это… – Лабур как-то странно усмехнулся. – Капитан– лейтенант Неров и остальные спасшиеся с «Визора-17».

– Чего ж ты людей не впускаешь?

– Внешнюю переборку заклинило. Наверное, лазером зацепило.

– Ну так пусть на другой корвет примут!

Лабур неопределенно пожевал губами и с нервным смешком ответил:

– У всех заклинило…

– А у тебя ничего не заклинило, кретин?! – взорвался Рух, окончательно пунцовея. – Ты как умудрился потерять «Визор» и два истребителя? Судя по данным радаров, кораблик был размером с «жигуленок»! Вы там что – белены обожрались? Не смогли не только захватить чужака в плен, но и своих людей уберечь! Я жду немедленных объяснений!

Кавторанг пошатнулся и на несколько секунд исчез из пределов видимости камеры. Вернувшись в поле зрения, проговорил с запинками:

– Он верткий б-был. И явно не желал сдаваться в плен…

Рух некоторое время молчал, таращась обалдевшим взглядом на отводящего глаза Лабура.

– Да ты ж нажрался, скотина, – наконец выдохнул контр-адмирал. – Я ж тебя на каменоломни Харона сошлю… Ну-ка, живо дай мне своего зама! Тьфу, етить твою! Он же в бунтовщики подался… Ну ты и слизняк, Лабур! Всех в дерьмище утопил…

По экрану забегали мошки помех, быстро укрупняясь. Из динамиков раздалось шипение, и мрачное лицо кавторанга исчезло.

Через мгновение на Руха смотрел пожилой мужчина с копной непослушных седых волос.

– Контр-адмирал, с этой минуты ваша эскадра действует по плану «Ледник», – проговорил он, недовольно хмурясь. – Прикажите адъютанту доставить желтый пакет.

– Слушаюсь, Леонид Рустамович, – отчеканил Рух, автоматически вытягивая руки по швам. Ему еще ни разу не доводилось лично беседовать с главой СКВП – Леонидом Тишиным. Краем глаза контр-адмирал проследил, как адъютант метнулся к сейфу за пакетом.

Задержка связи, как подметил Рух, была секундной. Следовательно, катер главы Службы находился где-то совсем рядом. Или не катер, а линкор какой-нибудь?

– Опишите тип вооружения, использованный кораблем, вторгшимся с сопредельной территории, – приказал Тишин.

– Рентгеновские лазеры, Леонид Рустамович.

– Каковы потери?

– Два истребителя и корабль обнаружения «Визор-17». Подтвержденный отрицательный человеческий фактор – шестнадцать.

– Господи, да что ж вы по-людски сказать-то не можете, Рух, – недовольно скривился Тишин. – Семьям погибших вы тоже в сопроводительных документах к цинковым гробам пишете: отрицательный человеческий фактор?

– Никак нет, Леонид Рустамович!

В это время адъютант, почтительно косясь на экран, вручил Руху стальной ящичек с ярко-желтой полосой, на которой было напечатано: «Секретность 4-го уровня».

– Вскроете пакет и будете действовать согласно приказу, – устало промолвил глава СКВП. – Командира патрульного расчета, понесшего неоправданные потери во время несения боевого дежурства, – под трибунал. Всех офицеров экипажей кораблей – под домашний арест.

– Есть!

Экран погас.