Санкция на жизнь

Сообщение Тюльпина оказалось жутким потому, что каптри произнес его слишком равнодушным тоном.

Слишком.

Так говорят не о дипломатии. Так говорят о войне.

Лязгнуло. На миг заложило уши от легкого перепада давления. Зашипели, открываясь, переборки внутренних шлюзов стартовых ячеек…

– Подойти к персоналу площадок, – скомандовал Тюльпин. – Надеть внешние каркасы скафов. Обозначить коннект с диспами. И по машинам, эскадрилья! Живо, живо, ненаглядные упырята! Не на учебке сопли жуете!

* * *

Их эскадрилья состояла из дюжины боевых единиц. Тюльпин разделил группу на четыре звена. Соответственно, по три пилота в каждом. Назначил ведущими Марека, Геннадия, Руграно и себя. Приказал во время рейда соблюдать клиновидное построение. И напоследок знатно обматерил всех подопечных – просто так, чтобы не расслаблялись…

Двенадцать стартовых ячеек в одном из множества боковых утолщений авианосца.

Двенадцать автоматических контрольно-тестовых комплексов, управляемых инженерами.

Двенадцать малых тактико-штурмовых истребителей «Янус».

Уже облаченный в скафандр, Стас взобрался по трапу к внешнему шлюзу своей машины. Он оглянулся на инженеров, копошащихся возле стойки шасси, и провел перчаткой по заиндевевшему шлангу подачи топлива. Иней покрывал не только патрубок, соединявший шланг перекачки с запорной муфтой, но и обшивку в радиусе полуметра – видимо, герметичность системы была слегка нарушена. Нужный чиркнул пальцем по замороженному сегменту, белесая пыль посыпалась вниз – температура тут явно была ниже минус сотни по Цельсию. Он воровато огляделся и торопливо накарябал на инее семь букв, которые давным-давно не видел на борту своего корабля.

– Здравствуй, Ренегат… – прошептал Стас. – Знаю, тебя так еще не называли. Впрочем, все это глупо, наверное…

«Стас, ты чего там бормочешь?» – раздался в наушниках голос Ильи Шато.

– Ничего. Все в порядке.

«Тогда забирайся и начинай тестировать системы. У тебя старт через десять минут. Я сегодня тебя поведу».

– Это хорошо, диспетчер.

Стас посмотрел на быстро исчезающую надпись. Буквы «р», «е» и «т» пропали, и теперь на обшивке осталось лишь «нега».

– Да уж, смешно, – одними губами проговорил Нужный.

Раздалось шипение, громкий щелчок, и топливный шланг отсоединился от корпуса, уползая в сторону. Стас проводил взглядом его круглый конец, похожий на раззявленную металлокерамическую пасть, и встряхнулся. Все, никаких больше сантиментов. Собранность, реакция, четкий расчет. Впереди – пилотирование одного из самых современных истребителей, поступивших на вооружение российского флота и отданных в распоряжение отдельного гвардейского авиакрыла, прикрепленного к «Данихнову».

Вообще-то Стас не совсем понимал штабистов, которые окрестили «Янус» малым истребителем. Машинка, конечно, уступала по размерам, скажем, стандартному «пеликану», но маленьким этот двадцатиметровый агрегат назвать мог только закомплексованный подросток. И то – исключительно из зависти.

Внутреннее пространство «Януса», как и у большинства кораблей подобного класса, условно делилось на два отсека: силовой и пилотный. Только здесь эти отсеки располагались не совсем обычно: пилотный – сзади, а силовой спереди. Кокпит, соответственно, находился практически в корме, но значительно выступал над воображаемой продольной осью. Фюзеляж по форме походил на тупоносый ботинок.

С первых дней эксплуатации за новой машиной укрепилось четкое прозвище: «дерьмовоз». И дело тут было не только в созвучиях и ассоциациях с официальным названием «Янус». Просто на борту у этой штуковины стояло столько орудий, что с ушами бы хватило для разгрома небольшого фрегата вместе с патрульным эскортом. Кто-то из офицеров, ознакомившись с ТТХ «Януса», ляпнул: «Да это ж целый ассенизаторский набор! Если сразу все вывалить – линкор можно по рубку говном завалить! Дерьмовоз какой-то, а не истребитель…» Вот и прилепилось прозвище.

А набор был и впрямь что надо.