Сансара 1.01

Он по-доброму завидовал такой энергичности, но вектор мыслей уже изменился. Значит, и полноценный секс в игре теперь есть? Роби-то вот, а делать-то что? Сансара буквально подложила свинью!

– Дурашка, всё просто! К мозгам уже другие маршруты – «Харон» перехватывает и подменяет сигналы от органов чувств. Язык электрохимических реакций теперь оцифрован. Нужно лишь время для подстройки и адаптации к нейронным сетям.

– То есть, компьютер у меня в голове? – спросил Моня, не понимая, как можно загрузить в нее мир. Вспомнилась экскурсия в один дата-центр. Там только техники было три этажа.

– В ней, надеюсь, мозги. Но их электромагнитное поле вроде бы заключает в себе весь сознательный опыт. Шлем связывается с ним, как бы объединяя две нейросети – твою и его. При этом не важна даже скорость закачки. Там всё уже есть.

– Не поняла, – потупился Моня, думая совсем не о том.

Сейчас он примерял на нее образ училки. Еще одна страсть из тайных коллекций. Или лучше «богиня»? Можно сказать, что ее «намолил».

– Про квантовую запутанность ничего не читала? – строго спросила она.

– Неа…

– Представь две связанные частицы в разных концах вселенной. При воздействии на одну вторая одновременно поменяется тоже. Скорость света конечна, тогда как передается сигнал?

– Да, как? – поддакнул он ей.

– Никак, если не предположить, что пары разных частиц просто нет. Есть только одна, но видим ее как бы уже с двух сторон. Как проекции точки над листом сверху и сбоку. Объект-то один! Теперь-то сечешь?

– Почти, – Моня мало что понял, но, боясь показаться тупым, не стал уточнять.

– Так вот, нейронная сеть в мозгах квантуется так же. Мир тот же, но как бы на «двух этажах». Мы видим проекции, но с разных сторон! – девушка рассмеялась, довольная, что донесла эту мысль.

– Интересно, в Сансаре тоже есть «этажи»… – задумчиво пробормотал он, не заметив, что сказал это вслух.

– Везде есть. А что?

– После того как убила меня… – промямлил Моня и замолчал. Может зря? Скажет, что псих.

– Ну продолжай, – она закатила глаза.

– Попал в какие-то античные бани. И вроде бы про них не знает никто. Или не помнит. Ты слышала что-то про них?

– Тебе не понравилось?

– Да нет, но…

– Тогда в чем проблема? Считай, что перед тобой извинились за смерть.

– Кто?

– Само мироздание. Мало ли странного творится вокруг! Мы квестить идем?

Не дожидаясь ответа, она, также подпрыгивая, побежала к дальним домам. За ними оказался просторный загон, который обступила толпа. Слышны крики, хохот и звуки возни.

Главным здесь был импозантный мужчина с властным взглядом и грубыми чертами лица. Круглые часы на цепочке и щегольский камзол золотистого цвета подсказывали, кто здесь хозяин. А редкие, зачесанные на лысину волосы намекали, что старым он себя не считал.

– Ох, какая длинная очередь! – простонала Роби. – Мою расписку возьми, две сразу отдашь.

Энергичность и опека подружки стали Моню слегка напрягать. Но был и более веский повод для беспокойства в уме. В женском теле Моня чувствовал себя беззащитным. С учетом настолько реалистичного в него погружения, это стало проблемой. Что, если кто-то трахнет его?

Моня вздрогнул. К такому он точно не был готов. Еще одна фобия и потенциальный внутренний кризис. А вдруг рецидив?

Хуже всего, что нет признаков присутствия гейм-мастеров или админов. Как и хоть какого-то контроля с той стороны. Похоже, в «Сансаре» их нет вообще. Игроки предоставлены сами себе, а отмороженные будут всегда и везде. Один только Рафик стоит чего…

При этом они еще и условно бессмертны. То есть, воскреснут, если даже убить. В теории преступник должен караться властями, а игровая механика сбалансирует мир. Но когда? Отсев займет время, а минус к репутации остановит не всех. Да и может ли тюрьма напугать? Такой просто снимет шлем и забросит аккаунт. Многим плевать.

Надо как можно быстрее сменить в игре пол! Только где? У кого бы спросить? Мол, где тут из девочек делают нормальных людей? Дескать, ошибся, хочу каминг аут. Да и не ошибался ведь раз выбора нет!

А если баг только его? Тогда не поверят и поднимут на смех. Станет лишь хуже. Да и Роби его мужской шовинизм не поймет.

Очередь наконец-то дошла и до них.

– Сколько ж вас, «искателей», нынче… – буркнул староста и, достав платок, вытер испарину с покрасневшего лба.

– Нам на двоих, – протянул Моня листки.

Мужчина смерил его неодобрительным взглядом и пробурчал:

– Сиськи наружу, срам-то какой! Только жопой и могут сверкать!

– Вот расписки. Дайте свинью! – вылезла Роби вперед.

Моне пришлось ее заслонить. Здесь так нельзя, запорет ведь квест.

– Да откель стока бумажек? – возмутился мужик. – Отродясь у Церкви так много животины не брал! Дам токмо одну на двоих, коли сможешь спыймать. Разобрали усих!

– Он непись? – Моня вопросительно посмотрел на Роби.

– Хренепись, остолбня! – огрызнулся сразу же тот. – Пошто говоришь, будто меня рядом нет?!

Роби прыснула в кулак и, схватив за руку, потащила к загону, где давали свиней.

Моня вырвался:

– Да не таскай ты меня! Он языком чешет, точно живой. А вот жрец в храме на разговоре завис.